Ехала в Киев толпа студентов из Донбасса.

Ящик водки, девять литров самогона, почти весь купейный вагон забит своими мальчишками и девчонками.

И тут – оба-на – когда уже треть запасов была прикончена, в одном-единственном купе, не занятом своими, едет [мав]р!

Полупьяные здоровые пацаны, не слишком церемонясь, подкатили к нему, не удосужившись даже познакомиться выдали:

— [мав]р? – Пей!

И подносят стакан самогона.

Тот, что-то вроде:

— Я не пить, ноу, спасыбоу…

А наши:

— Пей, [мав]р!

И самый здоровый из присутствующих насильно вливает стаканчик самогоночки в фиолетовые уста товарища по разуму. Тот закашлялся и, перехватывая дыхание, стал кричать:

— Сывалат… сывалат…

— Ах ты, сволочь, шоколадом закусываешь! Вливай ему вторую!

Но здоровяк пощадил черненького и дал ему закусить, в смысле опять-таки насильно впихнул в уста бутерброд черный хлеб с салом, не сильно вдаваясь в особенности вероисповедания гостя.

[мав]р встрепенулся, выпитая водочка стала согревать нутро.

Так и началось интернациональное застолье.

Тем, что пришелец называл "сывалат", оказался сервелат, который в достаточном количестве хранился в дорожном дипломатике сына Африки.

Максимка пил со всеми, старался не отставать, всех угощал "сывалатом", наминал наше сало. В конце, когда он уже из лилового превращался в серого, обнимался со всеми, пил на брудершафт и орал песни, не понятно: то ли наши, то ли свои.

Но закончилось все не совсем весело.

На каком-то полустанке, под Белой Церковью, на которой поезд стоит две минуты, и то случайно [мав]р вышел и ушел, в темноту, в никуда.

Проводница только собрала его вещи и понесла начальнику поезда.

Что подумали жители цветущего украинского села, обнаружив осенним холодным утром в окрестностях пьяного [мав]ра в одной рубашке, к сожалению не известно.

Много лет назад одна компания отдыхала на Югах. Недалеко от санатория была шашлычная, где подавали отличный местный коньяк. Компания туда зачастила. Когда срок путевки заканчивался, сложились и заказали у хозяина целый ящик: в Ленинграде, мол, будем пить и тебя вспоминать! В последний день тот с радостью исполнил просьбу. Вспоминать хозяина и его мать начали вечером того же дня — в бутылках оказался чай... Побежали разбираться: как ты посмел так обмануть?!

Хозяин очень обиделся:

— Это вы меня обманули! Сказали — пить будете в Ленинграде, а сами вон что? !

Повозмущался — но все же заменил чай на коньяк...

У маминой подруги жила была дочка. Я с ней был в очень близких отношниеях, но где то за пару месяцев до моего дня рождения она переехала в другой город. Недалеко от Мюнхена. Справляли мы мое 18 летие, было много всего, и девок, и выпивки, и закуски... Последние что я помню, как я с одной девчонкой, которую мне пацаны как подарок привели, у меня на тот

Работал я дежурным врачом в больнице. Привезли мужичка пьяненкого такого, ограбленного и малость грязного с "Выхино". Смотреть должны таких 3, а то и 4 разных врача. Пока вся эта волынка тянулась, мужичок оплакал деньги, отболел синяком и протрезвел. Диалог:

— На что жалуетесь?

— На отсутствие денег.(философский взгляд)

Мне скучно, и я в 3 часа ночи даю реакцию: "Странно, у меня - тоже! "

Пациент делает глубочайший вдох-выдох: "ЗНАЧИТ ЭПИДЕМИЯ!"

Сидим как то с подругой в баре. Зашли после работы поговорить, а заодно и пива попить. И вот, время за полночь, хорошо поговорили, выпили не одну кружку пива, засобирались домой. Моя подруга дрогнувшей рукой делает знак офицанту, что бы тот подошел. Подходит офицант, она ему (заплетающимся языком): -Щ-щ-щ-ет, п-пожалуйста.

Офицант, кивает, в знак того что понял, разворачивается и уходит.

Через пару минут появляется с двумя кружками пива и ставит их нам на стол. Мы ошалевшими глазами пялимся сначала на него, потом друг на друга — ничего не понимаем. Через минуту дошло: он ее неразборчивое "щ-щ-щ-ет" принял за "е-щ-щ-е"!!!. Мы потом долго смеялись и прикидывали сколько же нам нужно будет еще выпить, что бы нас наконец-то поняли правильно:))).