Витя, стараясь держать нижнюю челюсть неподвижной, ответил, открывая рот вместе со всей головой и от этого он выглядел как персонаж кукольного театра:

— Да, нет, какая там драка? Если бы подрался, было бы не так обидно. Это я новый замок в гараже ставил.

Уже два месяца прошло, зажило почти. Видел бы ты раньше мою губу. Вот отсюда и досюда порвалась, зубы наружу торчали, как у вампира. Сейчас хоть зарастает потихоньку.

— Так, а что случилось? Дверью ударило?

— Я ж и говорю – замок в гараже менял. Старый вынул, новый вставил, но с ним был один момент — я боялся, что если гараж захлопнуть снаружи, то изнутри уже не откроешь. На самой двери вроде бы открывался, но одному закрываться и экспериментировать не хотелось, а то захлопнусь и, не дай Бог, не смогу открыться, не докричусь потом. И как назло, ни одного соседа в гаражах.

Вышел я на улицу, думаю — поймаю кого-нибудь, с ним и проверю, подстрахуюсь.

На улице тоже ни души, пошел дальше, спустился аж к школе. Смотрю – идет двоечник с портфелем. На вид лет десять, потом оказалось — первый класс. Теперь первоклассники такие кабаны пошли, вообще…

Сынок, говорю, шоколадки любишь (а у меня, кстати, в гараже, на самом деле была одна).

Люблю, говорит.

Ну, так пойдем, кое-что мне поможешь – получишь. Он помялся слегка, но согласился.

Пришли к гаражу, я показал как открыть замок и спокойно захлопнул этого хлопчика внутри…

…Открываю глаза, вокруг все сине-зеленое, смотрю на руки, они связаны ремнем, а надомной склонились менты и врачи.

Кругом кровища, моя кстати кровища, когда падал, за гаражную ручку губой зацепился.

Короче, оказывается, пока мы с тем пацанчиком шли к гаражу, за нами увязался какой-то бдительный старый пердун и когда я закрыл хлопчика внутри, тут он меня сзади кирпичом и накернил.

Губа – это фигня, ты бы видел рентген моей проломленной башки.

Потом, конечно, все быстро выяснилось, но мне-то от этого не легче, и со старого пердуна взять нечего, он, типа, проявил бдительность и в его действиях не обнаружено состава и все такое… да ну его на хер…

Я, изо всех сил борясь с приступом смеха, сочувственно кивал Витьку, желал ему скорейшего выздоровления, а сам, не без удовольствия думал – а ведь не зря я в последние годы стараюсь держаться подальше от одиноких маленьких детей, а уж в лифте с ними даже не здороваюсь…