ИСТОРИЯ ОДНОЙ ФОТОГРАФИИ
В жизни всегда есть место подвигу, особенно когда совсем не до подвига.
Парень и девушка, поехали в горы Кавказа.
Альпинистами они не были, они были мажорами из МГИМО, и альпинизм, поэтому у них был "игрушечный", так для понта. Мол, мы бывали, покоряли, знаем. Опять же романтика: мальчик, девочка, гитара, палатка. Амуниция, у них была конечно же первостатейная. Все самое дорогое. Даже ледорубы были, хотя до льда и снега они не собирались идти, но фотки с ледорубом и бухтой веревки, это круче чем ковбой Мальборо. Они поднялись на километровую высоту, не больше. Переночевали. Пора и домой в Москву. Но Кавказ внес свои коррективы, они заблудились наглухо. Наглухо — это три дня и три холодных ночи. Сожгли бензин из зажигалки "зипо", гитару, спальный мешок, а мокрая трава че-то не горит. День похож на день, и ничего нового: с утра до вечера хромое блуждание от пропасти до пропасти, а как они туда попали, и как спуститься вниз к людям – непонятно.
Между собой, охрипшие влюбленные общались только матом. На четвертое утро, они проснулись от звуковых галлюцинаций. Им слышались: немецкая речь, смех и переливы губной гармошки. Как в фильмах про войну. Звуком все не закончилось, в палатку заглянул мужик и сказал:
— Гутен морген.
Наши герои выползли из палатки и увидели двадцать человек из группы "Эдельвейс", навьюченных до зубов, только без оружия.
Это были матерые немецкие альпинисты и в результате "э-кальских" и "бэ-кальских" переговоров, выяснилось, что они к своему восхождению готовились два года и не намерены отвлекаться от маршрута ни на секунду, поэтому не может быть и речи, о том, чтобы отвести наших страдальцев вниз к людям. Они лишь неопределенно показали ледорубом направление и тыкнули варежкой в компас. Бедолаги не хотели отпускать живых людей, тем более, они уже там вчера блуждали, куда смотрел ледоруб.
Наши твердо решили, что немцы не пройдут и легли перед ними "трупами". И немцы поставили ультиматум (немцы вообще любят ультиматумы):
— Вы идете с нами "шнеллер", покорять "алес" вершину, далее мы спускаемся с той стороны горного хребта и приводим вас в цивилизацию. Но если вы будете нас задерживать, мы вам тут же скажем "ауфидерзейн".
Русские посмотрели вдаль и вверх на сияющую снежную вершину и грустно сказали:
— "яволь"
Немцы грубо высыпали все вещи студентов на землю (ну немцы, что возьмешь) и взяли то немногое, что пригодится в походе, остальное велели бросить, собрали им с миру по карабину и пошли.
Наши 100 000 раз пожалели, что поперлись с немцами. Это все равно, что человек сломавший палец, ломает себе еще и обе ноги, чтоб с поломанным пальцем без очереди попасть в Склиф. Но отступать было поздно.
Представьте — как трудно лезть в гору человеку, который прет на вершину, только чтобы попасть вниз. Чего только стоит сон над пропастью, в гамаке прибитом гвоздиком к горе. Нормальному человеку такое приснится и он, вздрогнув, проснется...
Они вернулись домой еле живые, похудевшие, с обгоревшими на солнце лицами и слезящимися глазами. Но вернулись.
Через месяц немцы прислали им фотографию. Я ее видел: Радостные Гансы и Фрицы орут и смеются, как будто увидели в бинокль Москву. В руках вымпел покорителей вершины, а на заднем плане на снегу сидят две печальные фигуры с впалыми глазами
"... У многих катанье на коньках производит отдышку и трясение... "
Козьма Прутков.
Египет. Дорогой отель. Сервис "все включено". Хочется чего-то оздоровляющего. На берегу бассейна, пахнущего хлоркой до дурноты общественного туалета, стоят велосипеды. Они явно уступают в конкурентной борьбе бару – от бездействия покрылись красноватой пылью расположенной рядом пустыни. Желание на них покататься у обслуживающего персонала вызвало
удивление. Долго искали ответственное за них арабское лицо. Оно оказалось смурным и открыло великую тайну — велосипеды были сломаны. Не то что бы совсем — это были самодвижущиеся механизмы, но с массой сюрпризов - тормоза не тормозили, рули поворачивались отдельно от колес, цепь прокручивала. Но самое эффектное заключалось в том, что сиденье неожиданно самопроизвольно опускалось. Требовалась цирковая ловкость, чтобы продолжать движение. Наш отечественный энтузиазм был непоколебим. Мы решили велосипеды починить. Железных коней повели в мастерскую, которая оказалась совсем рядом. В ней гремела арабская поп-музыка. При нашем появлении никто не шевельнулся. Затем они поняли, что белый человек — настырный человек и медленно стали собираться на мозговой штурм. Лучший способ заставить работать — дать понять, что чем быстрее сделаешь, тем быстрее освободишься. Через некоторое время около велосипедов собралось все свободное работоспособное окрестное население.
Они дружно участвовали в починке. Через полчаса гайки были прикручены, колеса накачены. Сплоченный трудовой коллектив провожал нас как корабль в первое плавание. Еще через полчаса руль опять крутился отдельно от спущенных колес, а сиденье с лязгом опускалось вниз.
– Если еще захотите кататься, лучше дайте деньги мне – полцены, — преданно шепнул египтянин, когда мы возвращали коней в стойло.
Одного я никак не могу понять — как они построили свои пирамиды.
История произошла не со мной, но далее от первого лица...
Произошло это несколько лет назад... Очередной отпуск выпал на декабрь.
В связи со стесненным финансовым положением поездки на курорты не планировались. Но целый месяц валяться дома не улыбалось... Было принято решение съездить в Сургут к армейскому другу, с которым давно не виделись.
(Служу в органах, дорога туда-обратно оплачивается, на месте разходов практически никаких) Тем более он недавно женился, приглашал на свадьбу, но из-за больших расстояний, приглашением не воспользовался.
Добрался к четвергу, служак встретил, привел домой, познакомил с молодой женой(Света)... Посидели, выпили — все как полагается... Дальнейшую культпрограмму запланировали на выходные, так как у служака в пятницу еще рабочий день.
Итак, в пятницу с утра проснулся, хозяин уже на работе, позавтракал и начал думать, чем заполнить день. Неудобно весь день сидеть в квартире с молодой женой в отсутствие мужа. Тут, как назло, электричество вырубили
– даже телек не посмотреть. Решил скататься в УВД города, отпускное удостоверение все равно придеться штамповать. Расспросив дорогу, поехал… оказалось неблизко… Пока доехал, оформил документы – начало смеркаться.
Обратная дорога неблизкая… Решил двинуть домой… Тут все и началось…
То-ли с непривычной пищи, то-ли выпивка так подействовала, но сев в троллейбус, я начал ощущать диарейные позывы. Сильные… Возложив надежды на сфинктер, решил доехать до дома (да и вариантов в чужом городе особо не было). Троллейбус плелся до ужаса медленно. Сидеть уже не мог, вторую половину дороги ехал стоя. Когда по моим расчетам до дома оставалось остановки две, надежды на сфинктер иссякли, и, дабы не опозориться, я решил покинуть троллейбус, с мыслями, в крайнем случае присесть в придорожные кустики… Выйдя на улицу, я был разочарован… Вернее, испытал потрясение… Те пучки из трех-четырех прутиков, местами торчащие из сугробов, не смогли бы меня скрыть от многочисленных прохожих. Скрипя зубами, с многочисленными остановками (чтобы перевести дыхание!) я продолжил уже пешее движение по направлению к дому. Все переживания, которые я испытал в пути, описанию не поддаются! Второе ПОТРЯСЕНИЕ я испытал уже в подъезде, когда выяснилось, что электричество до сих пор не включили и лифт не работает!!! Следовало подняться на седьмой этаж!!!
Я выяснил, что с напряженными ягодицами намного легче идти пешком, чем подниматься по лестнице. Поэтому после четвертого этажа я уже полуподтягивался, полуполз по перилам со сплетенными ногами, потому-что даже совместных усилий сфинктера и ягодиц уже могло не хватить для сдерживания напора… Добравшись до двери, я начал давить на кнопку звонка, в промежутках снимая с себя верхнюю одежду… уже раздевшись, вспомнил, что электричества до сих пор нет, и держа в одной руке куртку, второй рукой стал истерично барабанить по двери. Не знаю, что подумала про меня в тот момент Света(слипшиеся от пота волосы, перекошенное лицо), но, услышав щелчок открывания двери, я швырнул в нее курткой, при этом нехило ее толкнув, рванул в сторону санузла… Силы нижних мышц были на исходе… С идеальной синхронностью движений рук я потянулся к включателю и к ручке двери, грациозно разворачиваясь в полете приземлился уже в туалете. В одно движение расстегнул ремень, ширинку, снял штаны! Я терял контроль! Уже приседая и испытывая облегчение, я смог только попытаться правильно рассчитать траекторию струи… И уже сев на унитаз, испытал очередное потрясение! В темноте я упустил, что крышка унитаза была закрыта!!!
Разговорились недавно с соседом Антохой. Я ему про северную рыбалку чесал, а он мне про местную охоту, к которой ему привил любовь батя.
Рассказал он, как первый раз самостоятельно на утку ходил. Далее от его лица.
Добрался я до озера, расставил на воде манки, подаренные отцом, а сам в скрадок забрался, в ожидании прилета пернатых.
Жду. Никакого движения уже часа три. Уже и адреналин весь из крови вышел. От скуки достал губной манок на утку, стал "покрякивать". Плавно перешел на исполнение мотивов футбольных кричалок. Так мелодично "покрякивая", вылез размять ноги. И тут же присел. Метрах в 70, в месте не видном из скрадка, на воде сидели утки. Стрелять по ним отсюда бесполезно, только распугаешь.
Надо ползти. Выбрал одну из тропинок, уходящих в камыши в ту сторону, и пополз. И метров через 20 сталкиваюсь с таким же ползущим с ружьем.
— Здрасьте. — шепотом поздоровался я. Поздорвался скорее от неожиданности, чем из вежливости.
— Привет, — так же шепотом ответил мужик, — куда ползем?
— За уткой.
— Ага, я тоже. Только ты не туда ползешь, утка там. — и показал мне за спину.
— Неа, утка там. — уверенно указал я в противоположном направлении.
— Парень, я уток не боюсь, я не ОТ них ползу, а К ним, понимаешь.
— Дык и я не от них прячусь.
— От, молодежь. Там селезень крякал вовсю, судя по всему, подранок. Не слышал, что ли? — мужик уже еле сдерживал голос.
— Он? — я достал манок и сбацал "оле, оле, оле, Россия — чемпион".
— [м]ляааааа! — тут-то он не сдерживался.
Познакомились. Когда пили чай, он все улыбался. Хорошо, говорит, Антоха, что мы с тобой по одной тропе ползли и встретились. А то бы расстреляли друг другу манки, сто пудов.
