Тойота Таун Айс 1996 г. , и права, полученные полгода назад. Опыт вождения уже есть, но ко всем неожиданностям на дороге еще не адаптировался. Чтобы не удлинять путь, решил выехать пораньше и пройти Москву насквозь через центр, пока нет пробок, а не ехать вокруг по МКАДу.

Итак, начало 2000-х годов, начало июня, около 4 часов раннего утра, Москва…

Живу на юге Москвы, поэтому пошел на север с целью попасть в начало Тверской улицы, а с нее уже на Ленинградский проспект и далее прямо до Питера. Начало Тверской – за Красной площадью, а с юга к ней подходит Большой Москворецкий мост (который начинается на Васильевском спуске и идет через Москву-реку на Большую Ордынку). Вот с нее я и приехал… Машин нет, народу нет, солнышко встает, спать еще хочется… Съезд с моста возле храма Василия Блаженного довольно странный на мой утренний взгляд, куча бетонных блоков и знаков стоят как попало и пытаются объяснить всем своей конфигурацией куда можно, а куда нельзя. Я решаю эту задачу в рамках своих возможностей, проезжаю прямо и поворачиваю направо, попадая на улицу, которая мне визуально знакома, но названия которой я не помню. Улица пустая, симпатичная, идет почти туда, куда мне надо. Еду не спеша, пытаясь понять, куда попал и куда она меня выведет. Проезжаю ее почти до конца и вдруг попадаю на светофор, который стоит почему-то задом ко мне, а за ним стоят машины в ряд, но почему-то во всю ширину улицы – И ВСЕ СМОТРЯТ НА МЕНЯ! Останавливаюсь чинно перед светофором, пытаясь осознать, что пошло не так, как вдруг сзади раздается приближающийся рев сирен, ко мне подлетают две гаишные машины и блокируют меня, одна спереди, вторая сзади. Из них выскакивают четыре гаишника (светофор все еще работает, машины все еще стоят и смотрят на меня), берут меня на абордаж, вытаскивают из моего микрика, забирают ключи, закрывают машину, сажают в заднюю машину, а передняя с одним водителем-гаишником остается возле моей. Машина со мной разворачивается и под сиреной несется обратно к Васильевскому спуску в сторону Кремля. В это время светофор переключается и за нами едут все машины, которые стояли за ним. Все это занимает менее минуты и только возле Кремля до меня наконец-то доходят две вещи: 1) улица, по которой я ехал, имеет одностороннее движение; 2) меня похитили гаишники и дальнейшая моя судьба непредсказуема.

Гаишники в машине зажали меня на заднем сиденье с двух сторон, молчат, но смотрят со странной смесью уважения, сожаления и удивления. Подлетаем с сиреной к началу моста возле храма, там стоит еще одна машина гаишников. Меня в нее сажают на пассажирское сиденье спереди, захлопывают дверь и возле нее встает гаишник, чтобы я не сбежал. Спереди за рулем сидит огромный мужик в форме, с погонами майора. Он что-то дослушивает по рации, поворачивается ко мне и с огромным удивлением оглядывает. Молча. Я в футболке, под два метра, стриженный налысо, весь мокрый (жарко, хоть и ранее утро).

— Ты кто такой и откуда взялся? Документы есть? – спрашивает.

Отдаю ему документы, представляюсь хрипло.

— Ты понял, почему ты у меня тут сидишь?

Говорю, что начинаю догадываться, но где накосячил – пока не понимаю.

— Ладно, — говорит, — поехали, покажу.

Заводит машину, мы выдвигаемся в начало моста и он едет по моей траектории, попутно объясняя мне, где и что я нарушил. Объясняет все спокойно, доходчиво, но в голосе его чувствуется все еще нерассосавшееся удивление перед человеком, которому он все это рассказывает. Когда мы доехали до моей машины, он закончил фразой:

— Итак, четырнадцатое твое нарушение: остановка перед светофором с его обратной стороны на улице с односторонним движением. Это твоя машина? Показывай, что везешь.

Говорю, что ключи у вашего коллеги. Оставшийся охранять мою машину гаишник по взмаху его руки открывает микрик. Майор долго молча смотрит с разных сторон на забитый под завязку салон с лопатами, генератором, кучей баулов, ящиков и т. д. После чего так же молча разворачивается, и мы вместе возвращаемся на исходную позицию возле храма.

Остановившись, он всем корпусом поворачивается ко мне и спрашивает:

— Ты понял, что я тебе рассказал и что ты сделал?

— Теперь понял…

— Повторяю: в сердце столицы, почти на Красной площади, на глазах трех изумленных экипажей машин ГАИ и лично моих глазах целого майора ты 14 раз нарушил Правила, и был остановлен только после погони в начале улицы Варварки, на которой одностороннее движение (я, про себя черт, так вот как улица называется!). Как ты думаешь, что тебе за это будет?

Раннее июньское утро постепенно начало превращаться в моих глазах в мрачные вечерние сумерки… На вопрос майора у меня совершенно на автомате был сформулирован единственный ответ:

— Насколько я понимаю, в данной ситуации вы меня даже до Лобного места не доведете, а расстреляете прям здесь, всеми тремя экипажами? Можно я хотя бы буду стоять лицом на восток: последний раз на солнышко посмотрю, да и вам целиться удобнее будет?

Майор замер, вглядываясь в меня, потом хмыкнул и говорит:

— Ты не волнуйся, мы не промахнемся, все хотят в тебя в упор по обойме засадить.

Сумерки в моих глазах превратились в кромешную ночь.

— Прежде чем мы тебя к стенке поставим, скажи, что за барахло у тебя в машине? Его после расстрела куда девать?

Я начал рассказывать, что везу экспедиционный груз в Питер, там то-то и то-то, сам из МГУ, геолог…

— Куда планировали лететь, что делаете?

Понимаю, что он хочет, чтобы я перед смертью немного успокоился и принял должное возмездие за вопиющие нарушения без нервов.

Начинаю рассказывать, что работаем мы в Восточной Арктике, изучаем вечную мерзлоту, подземные льды, в тундре, там мамонты, носороги и т. д. Как только я дошел до мамонтов, майор меня прервал:

— Подожди.

Высунулся из машины и своим ребятам:

— Так, все кто свободен – подошли сюда, открыли правую дверь и слушаем, что он говорит!

Дальше я часа полтора рассказывал про мерзлоту Якутии, мамонтовую фауну, тундру современную и тундростепь древнюю, наши в ней работы и т. д. Мне задавали вопросы (!), причем не только майор, но потом и гаишники! Я отвечал, мы спорили (!) про то, сами мамонты сдохли или им древний человек помог… Гаишники слушали с неподдельным интересом, я почти забыл, что это лекция перед расстрелом.

Когда все вопросы прояснили, майор говорит:

— Иванов и Петров (фамилии изменены, я их уже не помню), отвезите его к машине и проводите до начала Тверской, чтобы он больше никуда не заехал!

Я, в некотором офигении:

— А как же мой расстрел?!

— Пока откладывается! Дело у тебя интересное, в нем от тебя больше пользы будет, чем в виде корма червям! Но больше не нарушай, будь внимательнее! Удачи!

Я, все еще не приходя в себя:

— Спасибо!

Гаишники, пока везли меня к машине, сказали, что не иначе как где-то с обратной стороны Земли на Америку астероид упал: майор в их отделении слыл страшным монстром и не зря его ставили на контроль дорожной ситуации на самых ответственных участках. А что с ним сегодня произошло – непонятно, потому как за мои нарушения мне действительно светил расстрел. Они проводили меня с мигалкой аж до Белорусского вокзала, поставили на вылетную магистраль и только удостоверившись, что я поехал в нужном направлении, развернулись и ушли обратно.

А я ехал и не мог поверить случившемуся. До сих пор уважаю мамонтов и их соратников по тундре, за то, что они были, и что их судьба до сих пор интересует даже полицейское начальство. Осенью я несколько раз приезжал на Васильевский спуск, хотел подарить майору зуб мамонта на память, который привез с полевых работ, но так его и не встретил. Фамилию он свою не назвал.

Правила я с тех пор стараюсь не нарушать, а под лобовым стеклом у меня болтается небольшой кулончик в виде мамонта, привезенный из Якутска.

у него никто не отнимет. Вот приходит ко мне приятельница, чтобы познакомиться с моим приобретением — Барсиком. Барсик пугается и, видимо, не ждет от гостьи ничего хорошего. Может быть, она хочет здесь поселиться, а его снова выдворят на улицу? И он решает, что этому не бывать, надо спрятаться как можно надежнее, чтобы его никто не нашел.

Вот только что кот свободно гулял по квартире, но когда он понадобился для демонстрации, оказалось, что его нет нигде. Разговариваю с приятельницей то об одном, то о другом, но из головы не выходит мысль "где Барсик? ", не мог же он выпрыгнуть с 5-го этажа, но его нет ни под диваном, ни в лоджии, ни в кладовке, ни в шкафу. Снова пытаюсь занять приятельницу разговором, но теперь и она тоже захвачена моей тревогой, и мы вместе повторяем поиски. Кота нигде нет.

Нашу растерянность невозможно описать словами. Наконец, остается только осмотреть тумбочку на кухне, тесно примыкающую к дивану. Под нижним ящиком тумбочки в пространстве высотой около 10 см находим Барсика. Передние лапы он развел по сторонам, а задние — максимально вытянул назад и лежит, распластавшись на животе в такой вот немыслимой позе уже не менее 15 минут. Беру его на руки и начинаю увещевать, но он испытывает панический страх и пытается спрятать хотя бы голову у меня под подбородком. Но эти прятки были первыми и последними и больше не повторялись, кот в конце концов понял, что он здесь — навсегда.