1992 г.

Работал я тогда на металлургическом комбинате (безостановочное производство в 3 смены). В тот день — на утреннюю смену на 7 утра, менять ночную смену. Пасмурное промозглое октябрьское утро. До завода ехать минут 40. Первым или вторым автобусом по расписанию, но первым слишком рано, — приезжаешь на работу чуть меньше часа до начала смены, второй чётко под смену (только дойти, переодеться в спецовку и дойти до цеха, минут за 5 до начала смены), третьим – гарантированное опоздание минут на 50. На автобусной остановке толпа таких же работяг, как и я.

А второго автобуса почему-то нет. И всё нет и нет... И нет, и нет… Неужели раньше ушёл? Народ начинает волноваться, потом материться – никому не хочется получить вычет за опоздание, и виновато смотреть своим уставшим после ночной смены товарищам (они-то не уйдут, пока сменщик не примет смену)

И вот он, долгожданный грёбаный автобус, икарус-гармошка с заветным номером 2А, наконец-таки подъезжает. Основательно прозябшие и озверевшие металлурги с радостными воплями и матами штурмуют уже битком забитый автобус. Всё! Фух!.. Можно расслабиться.

Тепло и тесно в забитом салоне. Сидящие счастливчики, прикрыв глаза, досматривают сны. Стоящим держаться за поручни нет необходимости, зажатые со всех сторон тела мерно покачивают головами в такт колдобинам и поворотам, и тоже немного подрёмывают. Разговоров не ведётся, все в полудрёме… Так, иногда, кто-то что-то буркнет, кто-то буркнет в ответ – так, обычная ране-утренняя поездка на работу, к горячим домнам и мартенам, к прокатным станам, в кабины кранов или в дежурки электриков и слесарей…

Очередная остановка. Очередная порция металлургов с очередными матами и криками втискивается в, казалось бы, под завязку забитый автобус.

И тут свеженький, выспавшийся, бодренький голос новоприбывшего радостно восклицает на весь салон: "О, Петро! Привет! Меня вот Петрович попросил сегодня сменить пораньше – представляешь, сын у него женится!.. А ты-то чё попёрся в такую рань? Тоже меняешь своего пораньше? "… Хошь-не-хошь, а приходиться слушать это бодренький голос, тихо проклиная его внутри – та заткнись ты, дай ещё подремать… Но потихонечку смысл слов доходит до извилин полусонного мозга, включается думалка — что ещё за хрень? "Бур-бур-бур" что-то в ответ. "Какое, сколько времени? 5 часов! Ты на часы смотрел? Или опять вчера перебрал?! — продолжает вещать удивлённый голос, — Ты чё, про перевод стрелок забыл?!! "-- "Бур-бур?! "-- "Как это какой?!! "…. Был сезонный перевод стрелок лето-зима…

Весь автобус мгновенно проснулся. "Тв М! Ё! Бл! Ск! " и еще много разных слов и выражений услышало раннее октябрьское утро 1992 года через приоткрытые окна икаруса-полуразвалюхи. Только на энергии этих слов, без бензина, икарус на космической скорости преодолел бы земное притяжение, пару раз обогнул бы Луну и благополучно бы вернулся на исходный маршрут, с опережением графика… Умудрённые опытом ветераны, здоровые мужики средних лет, неоперившиеся ещё молокососы – всех сейчас объединяла одна мысль в головах — "Как же так? Как я мог забыть? Бл! Как же… Ёпрст! "

… Металлурги – народ простой. Утренние четырёхдневки (4 утренние смены 7-15, 48 ч отдыха, 4 дневные 15-23, 48ч отдыха, 4 ночные 23-7, 48 ч отдыха, и так по кругу. Праздники не катят, сбт-вскр тоже, а отпуск – он и есть отпуск) начинаются стандартно: под звонок будильника встал в 5, умылся-побрился и пр. , завтрак, собрался, оделся и в 5.50 как штык на остановке – на автобус по расписанию. Смена 8 часов, в 16-17 дома, что-то поделать, детишки, друзья, ужин, жена… Полусонно одним глазом послушать бурчание программы "Время". В 22.00 — в люлю, но не получается, причины разные ))). В 5 утра – привычный будильник. И. Поехали!

При таком графике газеты читать особо некогда, так, послушать по телеку или по радио какие-то народные песни вперемешку с роком, про то как где-то выросли удои, а где-то пр. ьали очередной миллион тонн чугуна, про то как Перестройка успешно покоряет джунгли Амазонки, а потом о том как Перестройка была ошибкой, о том как мудрые правительства принимают мудрые постановления, а враждебные глупые правительства принимают глупые решения, что где-то демонстрацию разогнали, а где-то наборот насильно согнали, что где-то кто-то кого-то зверски зарезал, а в каком-то зоопарке родился розовый слонёнок, что инопланетяне прислали закодированное правленое произведение Шекспира "Слово о полку Игореве", а где-то какой-то очередной МММ с рабыней Изаурой безвозмездно раздаёт шикарные женские сапоги и шубы, надо только чуть-чуть на купончик потратиться, ну совсем чуть-чуть… Дешевле Бленд-а-Меда, рекомендованного гинекологами… На фоне всего этого информационного бардака, да плюс гиперинфляция и дефицит всего – сообщения по ТВ что "Граждане, не забудьте перевести стрелки часов! " — просто терялись…

Очень медленно мы привыкали к этим переводам стрелок…

Уже позже напоминание о необходимости перевода часов разве что только чайник не свистел, все правильно себе переводили часы, бывало и дважды (сначала муж, потом жена), а экономику шарахнуло так, что народ перешел на трёх- четырех- дневную рабочую неделю. Много чего позакрывалось.. Час плюс, час минус – никто и ухом не поведёт на нарушение такой мелочи.

А до этого "позже" 1 апреля (День Дурака, или День Смеха) на безостановочных производствах отмечался три раза в году: непосредственно 1 апреля, и ещё два раза – в дни перехода на зимнее и на летнее время, с шутками-прибаутками, безобидными огрызаниями (Погоди, будет и на моей улице праздник!) и горьковатыми самопроклинаниями (Сам я дурак! И жена, мать её, тоже…)

Так же и меня встречали в то утро на заводе – с шутками, подначками и "О, Привет, Студент! Жена прогнала? Ну ты это, ну ты свою молодую жену почаще и поглубже это… И мат. часть учи! Мастером станешь! " (тогда я был молодожёном, желторотым выпускником ВУЗа, стажёром на должность инженера-электрика Рельсо-Балочного Цеха, проходившего традиционную подготовку, начиная с электрика 3-го разряда, подручного принеси-подай и не суй пальцы куда попало…) Вяло отшучиваясь от старших товарищей, я принял смену.

Слухи по цеху летят быстро, благодаря селектору – такому ящику с динамиком и микрофоном, в котором все службы цеха оперативно переговариваются между собой: какой слиток сейчас пошёл на прокат, какой профиль катается, какая и где поломка (тут уже моя работа), разные другие производственные события, а ещё и у кого сегодня ДР, а у кого, наоборот похороны, кто заболел, кто наоборот вышел на смену, у кого прибавка в семействе, кто женился, кто кого там где-то это самое … в общем. О последнем – или с шуточками, или грозным голосом начальника, с обещанием сделать это самое, в наиближайшем будущем, с теми самыми, кто этим самым засоряет эфир. Моя скромная персона не избежала внимания селектора, мои добрые товарищи радостно разнесли моё имя по всему цеху, что такой-то-такой-то поссорился с часами и убежал от них на работу. Впрочем, я был не одинок – по селектору список быстро пополнялся такими же горемыками, как и я, из соседних подразделений. Самое обидное было то, что надо мной тогда проржали в три раза больше, чем положено — ладно бы один раз и тихонечко, но нет – три раза и по полной: сначала вся уходящая смена (от моего сменяемого – Молодец, ну ты настоящий Передовик! , до шуточных подначек от остальных — в самых разнообразных предположениях – от того, что прогнала сварливая жена, до недостаточности питания вне завода (худющий тогда был, типа голодный, и в столовую пораньше примчался), потом пришедшая моя родная смена (типа Начальство не ценит Студента в его благородных порывах))), опять про жену (но уже молодую, с которой часов не наблюдают ), и что теперь мне, как дежурному аварийщику и молодожёну, в дополнение к положенным скольким-то там граммам чая на смену, должны выдавать ещё банку варенья и ящик печенья (для восполнения утраченных калорий) и литр сметаны (для скорейшего пополнения семьи металлурга). Потом ещё и дневная бригада, которые работают только днём 8-17, пустила шуточный слух, что на полученные за счёт переработанного часа премии Ранние пташки скинутся на ресторан, и поведут туда весь цех, и что обязуются так поступать ежегодно, и начальство это будет контролировать… Конечно, никаких премий и не светило, и все об этом знали, но каждый встречный не отказывал себе подначить, с подмигиванием "Ну чё, Студент, когда в ресторан?".. Ну, правда, были и приятные моменты – на все вызовы, куда я ходил, меня подбадривали "Не парься, Студент, учись, держи хвост пистолетом, и всё будет Ок! Ещё и нами покомандуешь! А это — привыкай, это у нас традиция такая.. ", потом ещё и угощали какими-нибудь сладкими плюшками.

На следующий раз, когда переводили стрелки часов, уже я, как заслуженный ветеран этой местной традиционной экзекуции, без зазрения совести ржал над своим пожилым коллегой, который менял меня с моей ночной смены на свою утреннюю – он тоже припёрся раньше. И не он один. Опять был список, поссорившихся с часами. И опять… В обратном случае, когда стрелки переводились вперёд, конечно же были и свои герои – опоздавшие (начальство никогда не опаздывало — оно "задерживалось") Но опоздавший выкатывал поляну с извинениями, за поляной опять все ржали "А помнишь, как ты…? ", потом опоздавший отрабатывал этот час по договоренности со сменщиком, и тему заминали. Начальство закрывало на это глаза.

…Позже выяснилось, что вся эта канитель с переводом стрелок началась с полушуточной статьи об экономии свечей. Кто-то вводил перевод часов, кто-то не вводил. Кто-то потом отменял, а кто-то не отменял. По-разному. Ну, жираф большой ему видней, и на местах правительства поступали по своему разумению. Со временем всё уладилось.

А мне всё-таки жаль тех двух дополнительных 1 апреля на заводе…

Вечер. Сидим в курилке, нас человек двадцать, беседуем за жизнь, вспоминаем "гражданку" и разные случаи из нее.

Тут я толкаю речь:

— Вот был у меня телик "Рекорд" подслеповатый совсем, еле показывал и мы купили новый, цветной. Старый хотели выбросить на помойку, но я не дал, поставил в свою комнату и он меня часто выручал: идет, к примеру очередная серия фильма "ТАСС уполномочен заявить", а я не успеваю на начало. Пофиг, прибегаю домой, включаю старый Рекорд, он пока нагреется, у него каких-то конденсаторов не хватает, короче, в большой комнате родаки уже 10 минут как смотрят кино, а у меня только дикторша объявляет начало фильма. Хоть чернобелое, зато не опоздал.

Тут начинается брожение умов, недоверчивые реплики, сомнения. В нужный момент на сцену выходит Рыбкин (у нас с ним заранее расписан текст, до каждого вздоха):

— Грубас, ты мне конечно друг, но ты заврался. Конденсаторы тут не при чем, все дело в том, что там пробит диодный мост. У моей бабки такая же фигня с теликом. И 10 минут, это тоже гонево, я засекал, отставание телепрограммы до 8-ми минут и ни секунды больше.

Все начинали цокать языками и обсуждать, как бы это можно использовать, 8 минут запаздывания, тоже не хило...

Назавтра все шли консультироваться к командиру роты, но тот почему-то скатывался на пол и долго бился в конвульсиях...

Все, улыбаясь, отбивали наши с Лехой подставленные ладошки и говорили: "эх, я так и чувствовал, что Грубас опять с Рыбкиным нас разводит... "И т. д. Счет становился 100-0 в нашу с Рыбкиным пользу.

Вечером новый спектакль: я затеял тему про море и корабли, Рыбкин небрежно так говорит:

— Брат ходил в кругосветку и как раз на мои проводы вернулся из Японии, подарил часы и поставил на стол японский сок в малюю-ю-ю-сенькой такой пластиковой коробочке. Дико вкусный. И что прикольно у этих япошек – коробочка как пачка сигарет всего, а сока в ней четыре с половиной полных стакана. Всей толпе хватило по чуть-чуть.

Тут вступаю я:

— Пачка такая красная с зеленой крышечкой и сбоку нарисован ананас?

Леха:

— Не ананас, а персик, а ты откуда знаешь?

Я:

— У одноклассника тетка из Канады привезла, он приносил попробовать. Кстати сок паршивенький, соленый какой-то, наш лучше и коробка величиной как две пачки сигарет, ну не две, но полторы точно. Но что да, то да: воды влезает туда литр и стакан. Этот пацан всегда набирал воду в эту коробочку, когда мы ходили в лесные походы. Вся хитрость в том, что форма коробочки рассчитана на компьютере.

Тут все загалдели: ну как же обидно, нас солдат держат за лохов, почему бы министерству обороны для каждого бойца не закупить в Японии такие коробочки, так нет же, мы таскаемся с этими здоровенными железными дурами в которые влезает сраных 700 граммов воды...

На следующее утро наш веселый ротный опять надолго выключался из распорядка дня — падал где стоял, рискуя выбить себе зубы.

Но как вы понимаете, "покупать" коллектив с каждым разом становилось все труднее.

Попробуйте каждый день кричать: "Волки, волки"!

Пришлось затеять двухактный спектакль:

Был у нас незамысловатый паренек Толик из Тульской области. Водитель водовозки. Врать он не умел по определению. Если даже хотел, то сначала улыбался как Буратино, а уж потом бесплодно пытался. Короче ходячий детектор лжи.

Когда он что-то рассказывал и не улыбался, все знали – чистая правда. Да и сами его истории были не замысловаты и правдивы как слеза ребенка:

— Залил воду, еду наверх, останавливает биджо с канистрой, ну продал я ему из бака 20 литров бензина. Еду, а сам думаю: "Хоть бы теперь хватило дотянуть до части...

Короче дотянул, а когда проверил, то в баке еще чуть-чуть хлюпало. Мог бы и больше продать...

Станиславский сначала бы сказал Толику: "Верю"! а уж потом стал слушать его историю.

В один прекрасный летний, звездный вечерок, мы как всегда толпой болтали о том, о сем, вдруг встрял Толик:

— Мужики, я Вам такое скажу, вы охренеете!

Сегодня в "Известиях" я прочитал статью, что через два дня у нас на территории Батуми начнутся белые ночи. Солнце не будет заходить целый месяц. Такая вот херня...

Мы все онемели. Ко всеобщему удивлению, Толик не улыбался, а напротив был задумчив.

Тут посыпались вопросы: А где эта газета? Ты сам лично читал? А почему белые ночи:

Толик толково отвечал: "Газету порвали, читал я лично сам своими глазами, ученые и сами не могут понять что к чему... "

Потом Толян яростно забожился, короче поклялся всеми клятвами, которые только бывают в "мальчиковых" коллективах. Тут уж конечно не было повода ему не поверить.

Два дня мы все ходили в ожидании чуда... даже командир роты.

Мораль этой истории в том, что никогда и ни в чем нельзя быть до конца уверенным, даже если ты уверен до конца. (Хотя звучит как-то странно...)

Сомневайтесь, друзья мои!

А секрет этого двухактного спектакля был не сложен:

Действие первое:

Утром того же дня я стою возле казармы с кипой свежих газет в руках и читаю "Известия". Навстречу идет Толик

Я:

— Толик прикинь, что тут пишут, вот послушай: "Белые ночи. Всем, всем, всем! С 15-го августа, по 15-е сентября на территории Аджарской АССР начнется небывалое в истории земли событие – солнце прекратит совершать закаты и ночью будет светло как днем. Ученые разных стран внимательно следят за этой природной аномалией, но дать внятное объяснение этому явлению до сих пор не в состоянии".

Толик тянет ручки к газетке, я отдаю и тычу пальчиком в маленькую заметку:

— А ну ка ну ка, где, а вот... Так, (Толик читает) "Белые ночи. Всем, всем, всем! С 15-го августа по 15-е сентября... "

На этих словах из казармы вылетает Леха Рыбкин, со словами: -"Дайте почитать, че тут у вас? ", выхватывает у Толика газету и читает:

— "Белые ночи. Всем, всем, Всем! На территории Аджарской... (далее слово в слово повторяет мой текст)

Отрывает статью из газеты и вкладывает в открытый конверт. Лижет, запечатывает:

— Прикиньте мужики, что нас ждет через два дня! Пошлю маме пусть удивляется.

(Леха уходит за кулисы).

Мы с Толиком потрясенно смотрим друг на друга… (немая сцена)

Занавес.

Антракт до вечера...

— Все идет по плану, остались только какие-то недоделки. Здание готово и без единого гвоздя.

— В смысле, — опешил он, — что значит без единого гвоздя?

— Вот так, элементарно. Слышали как в старину строили? Вот и я так же, пошел по этому пути, выстроил дом ни разу не применив гвоздь.

— [бал]абол ты конечно знатный, где тебя интересно такому научили.

— Зря ты так. Бьемся об заклад, что если ты в доме хоть один гвоздь найдешь можешь так меня [бал]аболом всю оставшуюся жизнь и называть, а если не найдешь, то уж окажи почет и уважение накрой лучшему строителю завтра "поляну" с шашлычком по старой майской традиции. Обои еще не поклеены, стены не зашпаклеваны, так что все на глазах. Дерзай.

И он дерзнул. С первого же захода "ткнул" мне в ОСБ плиты которыми были отделаны стены в не зашпаклеванные шляпки. Расплывшись в улыбке. И видимо уже хотел произнести свою коронную фразу про [бал]абола, но я опередил.

— Повнимательней присмотрись, повнимательней. Это ж не гвозди, а саморезы. А у них с гвоздями есть разница, мы о них и не говорили. Гвозди ищи, а я пойду пока мангал поставлю чтобы к завтрашнему дню все было готово. Да вишневых сухих веток наломаю, мне от них дымок больше нравится чем от березы.

Не знаю, как обстояло дело в других семьях, но в нашей все её представители — мама, папа, я и старшая сестра. Как один не любили постную, безвкусную грудку, предпочитая к гарниру или в "борще" сочную и аппетитную куриную ножку.

Однако была проблема. Ведь, как всем известно у курицы, к сожалению, только две лапы. А значит, за семейным обеденным столом частенько случались дрязги, по поводу чья на сегодняшний день очередь увидеть в тарелке лакомый кусок. Которые, как правило, волевым решением заканчивала мама, судя по всему, учитывая косяки членов семьи за последнее время.

Так всё и тянулось. Пока однажды хранительница очага, в очередной раз зачерпнув наваристого борща, не зависла в ступоре, глядя на любимую поварёшку. В которой...... да не может такого быть..... лежала третья куриная нога. На что мать и жена не смогла найти разумного объяснения и непедагогично одними губами прошептала: "Б... что за х....!". Ну а после тихо вышла из кухни, сообщив домочадцам: "Ребята, что-то мне нехорошо. Пойду прилягу. Вы когда поедите, посуду, вымойте, пожалуйста.".

Не скажу за остальных, но я сразу понял, в чём дело, оценив достойный любого турнира Poker Face нашего любознательного отца. Который, как мне было на тот момент уже известно, умел и любил решать неразрешимые на первый взгляд противоречия нетривиальными методами. Что, собственно, в очередной раз и подтвердилось через несколько дней. Когда наша мама, добыв из недр холодильника очередную курицу, очень удивилась отсутствию у той одной из нижних конечностей. Ну и, сопоставив факты, долго гоняла по квартире весело ржущего папу.