Моя мама страдает ОКР насчёт смертельных болезней и ядов.

Осенью, когда растут грибы, у неё появляется страх бледной поганки. И произошло непоправимое. Она увидела раздавленную поганку и подумала, что сама на неё наступила. В итоге мне пришлось идти за километр с новой обувью для неё; крутые замшевые немецкие ботинки с мехом были триста раз перемыты в воде вручную в перчатках и постираны в машинке; ванная стерилизовалась двое суток; пять кг винограда, которые папа по незнанию перемыл в миске, в которой стирались ботинки, пошли на мусорку. .. Мама без конца рыдает, папа срывается на крик. Это мой личный ад.

Иду через двор с пылесосом в руках, чтобы подруге отдать. На скамейке сидит местная компания алколюбителей. Слышу, один другому говорит: "Вот это по-настоящему женственно! "

В детстве родители воспитывали меня на добрых и красивых сказках, где справедливость была превыше, царевны и принцессы были мудры, и спасали их отважные принцы и "добры молодцы". Наказывали за обман, учили тому, что надо помогать тем, кто нуждается в помощи, защищать тех, кто слабее.

В 30 лет я всё ещё не могу смириться с тем, что в реальной жизни это всё почти не работает. Да, это ценится окружающими, так как они могут этим воспользоваться, не более. А мне остаётся вера, что всё же так меня воспитали не зря...

Моё детство закончилось в семь лет, когда родился брат. Стоило один раз показать, что умею менять подгузники, как я резко превратилась в няньку.

В 11 лет умер мой отец, а мать решила устраивать личную жизнь и на полгода застряла в другой стране. Мне 12 лет, брату — пять, мы одни дома, я спокойно готовила еду и водила его в детский сад, платила по счетам и убирала дом. Регулярно оставалась с ним по четыре месяца, пока мать работала за границей. Ходила на собрания, помогала с домашним заданием, и жалели меня учителя, а я не понимала почему, я же самостоятельная.