Георгия, оказавшийся в Паттайе в это время года, его решение горячо поддерживал. Таиланд и [м]лядство — вещи совместимые, как борщ и сметана. И не добавить в Таиланд немного [м]лядства по вкусу — настоящее преступление. Для того, чтобы проникнуться духом разврата, было решено для начала пойти на X Show. А там уже порезвиться со всеми женщинами в радиусе пяти километров. Ибо Таиланд, он, знаете ли, располагает.

X Show находилось в таких еб@нях, что стало подозрительно. Заброшенные подворотни, темно, личности с подозрительным [хлеб]алом. Фотоаппараты и телефоны запрещены. Георгий приготовился к тому, чего он в жизни не видел. Было ощущение советского туриста с партбилетом, который втайне пошёл на стриптиз. "Вот сейчас тут покажут" — думал Георгий. — Вот тут Калигула сд@хнет от зависти. Тут такие оргиии, что бога душу мать".

Всех провели в зал. Георгий с приятелем заняли место повыше. Снизу откуда-то, на манер лифта, поднялась сцена с голыми девушками, танцевавшими у шестов. Они танцевали так лениво и неохотно, словно только что взяли ипотеку. Они просто умирали возле этих шестов. Георгий скис. Он вообще никогда не любил стриптиз. Когда твоя девушка раздевается для тебя — это дааааа. А тут какое-то зомби-шоу. Вот он, капиталистический разврат.

По виду приятеля было ясно, что ему тоже не в кассу. Он сидел с кислым видом. "о[фиг]ительно, — с радужным выражением лица сказал Георгий. — Прям такая вот экспрессия". "О да, — горячо поддержал приятель, которому уже дико было жалко потраченных на шоу умиращих кисок кровные 500 бат. — Прям чумовое [м]лядство. Шикарно".

Далее, всё было то же самое. Артисты выходили, как на казнь. Голые. Трахались лениво и без самозабвения. Это выглядело как цирк с умученными клоунами. Один мужик вытащил со сцены бабу, и положил её на колени китайцу в первом ряду. И принялся [дол]бать. Нет, бабу свою, а не китайца, хотя китайца было бы даже интереснее. Китаец сидел с вымученным лицом, как аршин проглотил. Его спутница визжала на всё заведение. Но артист продолжал выполнять свою трудную работу, и ебсти бабу на коленях у китайца, думавшего в этот момент о Мао Цзэ-дуне.

Далее, были две девушки, изображавшие мух, запутавшихся в паутине. Пришел чувак типа паука, и лениво вы[дол]бал их. Девушки играли страсть с изяществом комсомольской самодеятельности. Георгий закрыл глаза, и представил себе лапшу пад тай и суп том ям. Его охватило слабое, но достаточное возбуждение. Он вздохнул, и принялся смотреть на сцену. Деньги же заплачены. Они с приятелем честно отсидели там час. В тюрьме это приравнивалось бы к годичному сроку. К ceксу сие шоу имело такое же отношение, как Георгий к Стасу Михайлову. Актеры выходили [дол]баться с видом, чтобы от них самих поскорее от[вяз]ались. Их служба была и опасна, и трудна.

Георгий с приятелем вышли на воздух.

— Пойдём с девушками познакомимся? — предложил Георгий.

Приятеля передёрнуло.

— Давай лучше супа том ям, лапши и пива, — сказал он.

И они уехали предаваться гастрономическому [м]лядству.