Гуляю сейчас с собакой.
Ночь. Темно. Кусты. Берёзы. Страшно даже слепой собаке — поэтому она хаотично двигается короткими перебежками от дерева к дереву, и под каждым оставляет кучу.
И тут сзади такой вкрадчивый голос:
— Здравствуйте, девушка. Что ж вас в такое время на улицу одну понесло? Свежим воздухом перед сном подышать захотелось?
И как-то вот, даже не оборачиваясь, стало почему-то понятно, что сзади меня стоит маньяк-убийца. Возможно, брат Чикатило. Возможно, его сват или дед. Но он однозначно пришел в эти кусты подкараулить жирную бабу себе на ужин, а я в пуховике и со спины похожа на вкусную и сытную жирную бабу — вот он и обрадовался уже раньше времени.
Поворачиваюсь к нему передом, чтоб он увидел мою маленькую башку, и понял, что я костлявая и не зарумянюсь как надо. Ну, или подумал, что я микроцефал, и не рискнул меня жрать, не почитав сначала в интернете: можно ли жрать генетически модифицированное мясо?
В общем, поворачиваюсь я к нему своим костлявым анфасом, и говорю:
— А я не одна тут гуляю. Я с большой собакой.
Маньяк так внимательно посмотрел вокруг, и никакой собаки, ясен пень, не увидел. Её зимой вообще вижу только я, потому что опытная уже. А неопытным людям никогда в жизни не увидеть ночью, среди берёз и грязного снега с черными дырами — такого же грязного далматинца с черными пятнами. Тем более, если он в этот момент ещё пристроил жопу под берёзой, и залип в наслаждении.
Ну вот и маньяк тоже его не увидел. Но мою смелость и находчивость похвалил:
— А вы смелая девушка, я смотрю. Небось, и свистеть даже умеете, чтоб свою большую собаку позвать? Как её зовут? Рекс? Алтай? Мухтар?
И тут мне чота так обидно стало, я сама не поняла за что: то ли за то, что какой-то старый плешивый говноманьяк принял меня за идиотку, которая его испугалась, то ли за Марка, в существование которого этот урод не поверил. И я как рявкну из капюшона:
— Х[рена]ч! Марк, хватит срать уже, домой пошли!
Марк под берёзой подскочил как в том анекдоте про "А! Кто здесь? ", выпал из коматоза, и подбежал ко мне, нечаянно уронив маньяка.
Маньяк сказал: Охтыж ё[ж]та!
А я ответила: Да.
И мы с Марком ушли домой, а маньяку даже встать не помогли. И даже не сказали ему, что он в самой первой куче Марка лежит. Не стали портить сюрприз плешивому чёрту.
* * *
У нас от холмогорки (черно-белые коровы крупные, очень крупные) родилось два бычка. Не мудрствуя назвали их Бони и Клайд. Прожили почти пять лет. Выросли в двух носорогов по размерам, которых боялись практически все в деревне. Отец кормил их подавая ведра на цепи, обратно вытаскивал частенько заботливо для него скатанные цинковые лепешки.
Жили близняшки в одном стойле, почти без крыши, но со стенами из железнодорожных шпал и сотых железных труб, остальное они вертели на... рогах.
Друг друга эти скоты никогда сильно не обижали, чего не скажешь о соседних собаках и заборах. В порывах споров за подтверждение статуса "я самый сильный в деревне" могли и забор свернуть. Забор из профлиста был их слабостью, всегда старались аккуратно его снизу подцепить и оторвать 1-2 секции. С собаками было посложнее. Один стоял и слушал как на него тявкает очередной блоховоз, второй старался потихоньку зайти к шавке сзади, чтобы сделать тайский массаж, если та не понимала раньше, что тут что-то нечисто. Наши три овчарки с этими бугаями старались без указки сверху не связываться, только если отец очень просил, матом и обещаниями запереть эту тройку с мальчишками в одном стойле на ночь. На пастбище быки паслись всегда сами по себе, пастух им мне кажется был никогда не нужен. Ревом и своими тушами могли направить все стадо вместе с пастухом, его кнутом и собаками хоть домой хоть обратно на луг из деревни. Самым глупым могли и под хвост башкой боднуть, доходчиво и больно.
На пастбище, отдохнув от весенних любовных утех, забирались повыше, благо что местность холмистая, оттуда обозревали окрестности, присматривали за стадом и пастухами с собаками, чтобы не разбежались, видимо. Если замечалось что-то новое для них (велосипедист, мотоциклист или просто человек) то запускалась программа "надо спустится, авось покормят, если не покормят то раскатаем что-нибудь по земле". Бегали они с горок очень быстро, если учесть что вес был под/за тонну у каждого - то картинка была та еще. С непривычки все разбегались, даже пастухи.
"По девочкам" два брата ходили исключительно в колхозное стадо, видимо там им было из чего выбрать, а деревенских им было мало.... Там их не кормили, поэтому через два три дня герои- любовники пошатываясь сами возвращались обратно.
Самое удивительное, что никогда не трогали людей, не нападали на них, испуги не в счет. Отец их держал за умение покрывать коров так, что те зачастую давали двойни, да и своих коров было пять, так что эту парочка жила долго.
Закончилась эта идиллия очередной весной, когда в яростном споре о том кто сильнее не была разобрана соседская машина. Сначала рогатые автослесари решили поставить ее на бок, чтобы убедится, что на днище нет ржавчины, ну а потом выяснилось, что требуется кузовной ремонт. Капот и багажник они вертели долго, никогда не думал, что железо можно рогом проткнуть. Хозяин машины из-за забора сквозь слезы и мат дал им новые имена: "Моя Нива" и "Быки -стоимость-страховка". Отцу пришлось с этими именами тоже согласится....
* * *
Атомы у нас дома, или Физика на кухне.
В ядерной физике есть такое важное понятие – "дефект массы". Это разница между, допустим, массой ядра урана-235 и суммарной массой осколков, на которые это ядро развалилось (барий там, свинец, гелий, стронций). Эта разница небольшая, но она выделяется в виде энергии по известной формуле Эйнштейна Е=mс^2. На этом и основана ядерная энергетика.
Сегодня я резал курятину, чтобы приготовить тушёное мясо. И вот какой интересный эффект я наблюдал: две целые грудки весили 500 грамм, а нарезанные кусочки в сумме – только 460. Разница в 40 грамм, вот это дефект массы! А я отлучался с кухни буквально на одну минуту.
В какую же энергию перешла недостающая масса? Я подозреваю, что эта разница перешла в кошачью энергию. Не зря же кот Гуся, мазурик, уже стал похож своими формами и весом на порядочную дыньку.
* * *
Уцелевшие на нашем пруду рыбаки и моржи — почти все крепко за 60, а кто и за 80. Жизнерадостные эстеты масштаба феерического, может потому и дожили до наших дней в прекрасной форме. Нравится им встречать зорьку часа в четыре утра не просто под гомон птиц со всего леса — им хочется, чтобы певчие птицы порхали прямо у них перед носом типа колибри
и радостно щебетали чуть ли в самое ухо, пока эти люди переодеваются и разбирают свои снасти в общем домике на берегу.
Казалось бы, эта хотелка легко достигается птичьими кормушками, и они тут есть. Но город вносит свои коррективы даже рядом с лесом — тут полно ворон, сорок, соек и чаек, занимающих в крылатом мире место кабана, медведя или человека в наземном — они жрут всё подряд, им нужно много и они снуют повсюду.
Певчие пичужки от таких кормушек стараются держаться подальше, чтобы ими самими не позавтракали заодно с кормом. И даже мирные голуби тут просто затопчут массой, слетевшись на кормежку.
По странному совпадению, голоса всех этих тварей, разжиревших и размножившихся безмерно на городских помойках, весьма немузыкальны. Это в общем исключение на фоне дикой природы, где тысячи видов птиц услаждают слух. В общем, вороны за певчих птиц у моржей не проканали, и кормить их им не хочется. Нашли гениально простой способ, как приманить нужных им птичек и отвадить всех прочих.
Я просто охренел однажды, впервые попав туда на рассвете. Причудливые редкостные создания, впоследствии идентифицированные мною как малиновки, пеночки, соловьи и много кто еще, которых я видел раньше разве что в виде чучел, оказались гораздо более прекрасны живыми. Они закладывали фигуры высшего пилотажа и мелодично вопили при этом, пытаясь прицепиться к кормушкам. Это обычные продолговатые поллитровые пластиковые бутылки с небольшим вырезанным отверстием посередине, с насыпанным кормом именно до этого уровня, свисающие на леске с ветвей. От ветра и ударов клювами бутылочки эти вовсю качаются, так что перекормленная городская птица заколебется туда садиться, а диким лесным легко. Внизу жалобно бродит пара-тройка голубей, подбирая крошки.
Но вот случился феномен — стоит пловцам заплаваться и рыбакам зарыбачится, только что насыпанный корм стал исчезать! Сегодня утром я увидел разгадку. Особо долговязая белка, как акробат, свисала вниз головой во всю длину, зацепившись ногами за ветку, опираясь левой рукой на горлышко, правой хомяча из отверстия в обе щеки, и не забывая при этом бдительно зыркать на пруд во все стороны. Я бесшумно подкатился на велике сзади и мог схватить ее за хвост, но благоразумно воздержался.
* * *
Истории о животных ещё..
