как бы указывало на то, что никто не должен знать, чем занимается Николай.

Всё очень секретно и серьёзно.

Николай меня предупредил, что дело важное.

Утекли мои секретные данные.

Я за сердце схватилась — неужели сумма выкупа на Вайлдберриз??

Николай успокоил, что нет. Паспорт и прочие мои личные документы.

Это пожалуйста. Это хоть сто раз. Эти пускай утекают куда хотят.

Говорю Николаю, что готова сотрудничать.

Он тут же звонит. В телеграм, конечно же. Говорит все ваши деньги срочно нужно снять с карточек.

Я говорю ага, а с бонусами спасибо что делать?? У меня их аж 6300! Их мы как будем спасать?

Николай нервничает.

Говорит снимай срочно деньги и переводи на безопасный счет, иначе от мошенников не спастись.

А со мной если настоящий фсбшник сурово разговаривает, я всегда очень волнуюсь.

Особенно если настоящий фсбшник угрожает мошенниками.

Говорю ему — снимать только свои деньги или ещё мужа Игоря?

И мужа Игоря снимай, говорит фсбшник Николай. Чем, кстати, муж Игорь занимается?

Он айтишник, говорю.

Фсбшник Николай вообще возбудился и сказал, что данные мужа Игоря тоже утекли.

Я уточнила — все?

Говорит вообще все!

А мне эти данные как раз нужны. Я же хочу обратно его карту привязать к себе на Вайлдберриз.

Говорю Николаю — вы, мол, как фсбшник, можете мне по секрету данные человека-мужа Игоря сказать? Они же всё равно утекают, а тут хотя бы дотекут до жены.

Николай психанул. Николай сказал, что я овца. Николай долго матерился и положил трубку.

Короче есть подозрение, что никакой он на самом деле не фсбшник.

всё устроить свою сестру, то есть мою бабушку.

Человек доброй души моя бабуля конечно согласилась взять на себя всю беготню, связанную с заказом надгробной плиты. Как человек активный и часто выполняющий просьбы она не стала вдаваться в подробности, когда делала заказ гравировщику, а просто написала текст, размеры, материал и адрес, куда доставить готовую плиту. Естественно, адрес она указала свой, так как она живёт в своём доме, а её сестра в коммунальной квартите. Сами понимаете, что в коммуналке надгробную плиту поставить особо и некуда.

Моя бабушка была очень эффектной женщиной, поэтому неудивительно, что гравёр, кторый выполнял заказ, заинтересовался ею и решил самолично привезти ей заказ домой.

Как потом оказалось, вся проблема заключалась в том, что бабушка работала "в сутки", а мой дедушка в то время работал на киностудии и каждый вечер в 18-30 приходил домой. Как нарочно, в тот день бабуля была на смене. Что было, когда гравёр привёз заказ, трудно себе представить без смеха. Дело в том, что на надгробной плите была надпись без подписи: "Мужу от любящей жены". Гравёр, надеясь увидеть привлекательную вдову, видит ещё живого мужа, от чего его глаза округляются и увеличиваются до невообразимых размеров. Дедушка же, прочитав надпись, только и смог сказать: "Надо же, какая забота!"

Эту историю я знаю от дедушки, когда он рассказывает её, то никогда не смеётся. Он всегда говорит: "Внученька, ты не представляешь, что я пережил!"

Саруханова и т. д.

Итак, зима, мы в агитпоездке по колхозным ДК Москаленского по-моему района. И старшие ребята, заранее затарившись трехлитровыми банками с пивом, предложили мне принять сей допинг для куражу. Мол, играть будет ваще весело. Я поверил, наивная душа.

А пиво было волочаевское, разливное, при продаже булыжилось водой до неузнаваемости и из всех свойств нормального пива обладало лишь одним, зато самым неприятным..

Шесть литров пива на четверых (при этом ни у кого ни в одном глазу), короткий перекур и выход на сцену.

Пять минут — полет нормальный. Десять минут — легкий дискомфорт. Двадцать минут — и становится трудно скрывать от благодарных зрителей нестерпимое желание как можно быстрее найти туалет.

А программа построена по жестко продуманному сценарию, песни строго по порядку, перемежаемые художественным чтением стихов, говорильней ведущего, показами слайдов. И мы все время должны находиться на сцене с самыми умными рожами, олицетворяющими идеологически правильных курсантов ОРУ.

Короче, на сороковой минуте, посреди песни барабанщик бросает палки и убегает за кулисы. Мы продолжаем играть. В конце куплета клавишник, рожа кирпичем, плавно уходит вслед за барабанщиком. Оставшиеся продолжают песню. В конце припева сливается басист. Остаюсь только я с единственной гитарой. На последнем повторе последнего припева возвращается счастливый барабанщик, отпускает меня величественным кивком головы и захерачивает трехминутное соло в одного. Мы даже покурить по-быстрому успели.

P. S. Зрители, наш руководитель, и даже девчонки-чтецы, решили, что это мы такую новую фишку выдумали и все следующие выступления так и проходили. Но уже без пива.