Переплывали на пароме из Финляндии в Швецию. Естественно, ночь прошла в бестолковом толкании по каютам, коридорам, барам парома. Всё перемешалось: наши, фины, шведы. Надо отметить, скандинавские друзья время на пароме зря не теряют, отдаются богу Бахусу всецело и полностью, со всей "пролетарской" ответственностью.

Утром прибыли в Стокгольм. Открываем дверь каюты, поперек коридора лежит тело... Чья-то заботливая рука нашего соотечественника на грудь неизвестного нам тела скандинавской внешности положила записку с поясняющей надписью "Швед". А для пущей ясности на стену над телом жвачкой прилепили другую бумажку с пояснительной надписью "Полтава"!

Ехали на конференцию с коллегами. Ночью к нам в купе зашёл мужик, смачно перданул, игриво вскрикнул: "Ленка, я помыл писюн!" – и полез на мою коллегу (которая вообще ни разу не Ленка, а Маша).

Маша нихрена спросонья не поняла, но на всякий случай заорала.

Мужик от неожиданности [бах]нулся головой об верхнюю полку, понял, что его мытому писюну никто не рад, и вообще там не Ленка, и бочком выскочил из купе.

Утром мы пытались опознать этого чистоплотного гражданина, но он или уже вышел, или затаился.

Недавно наблюдала, как девушка в юбке, балетках и в майке в -11 шла по улице и орала: "Как же за[дол]бал этот снег! За[дол]бал!" И с невозмутимым видом зашла в ближайшую кофейню под тишину всех прохожих, которые просто охренели.

Спустя полтора года частых болезней, череды врачей, постоянной усталости и бессилия у меня диагностировали тяжелую маскированную депрессию, прописали антидепрессанты и психотерапию. Я не хотела говорить близким первое время, надеясь, что потом и не придётся, боялась, вдруг они не поддержат. В итоге мама случайно увидела лекарства и наехала, что я пью вредные таблетки, а молодой человек, с которым живём уже два года, выдал: "Ты просто себя жалеешь и хочешь, чтобы я жалел. Ты не хочешь быть здоровой".