Слышал в конце 90-х такую байку о временах, когда развитой социализм перерождался в НЭП (новую экономическую политику по образцу 1924 года). Это когда сначала все нельзя, а потом можно. Когда разрешили создавать частные предприятия, кооперативы, малые предприятия и даже совместные предприятия. Цеховики вышли в "свет", а рукастые и головастые получили

В конце 20-х Татьяна Пельтцер познакомилась с немецким коммунистом и философом Гансом Тейблером, приехавшим в Москву учиться в Школе Коминтерна. В 1927 году она вышла за него замуж, а в 1930 году супруги переехали в Германию. Там Татьяна по ходатайству мужа вступила в Коммунистическую партию Германии и устроилась машинисткой в Советское торговое представительство. Там в пивной слушала выступление Гитлера. Уже совсем скоро мужа Пельтцер, члена Коминтерна, коммуниста, Гитлер бросил в концлагерь, а Татьяна Ивановна уехала в Россию.

Много лет спустя Ольга Аросева, Галина Волчек и Татьяна Пельтцер, которой было уже за 70, отдыхали в Карловых Варах. И на встречу к Пельтцер приехал ее бывший супруг. Они не виделись много лет, у каждого своя жизнь, но встретившись, ходили, взявшись за руки, не расставаясь ни днем, ни ночью.

И вот, когда дружная компания расположилась под тентами летнего кафе, Волчек, глядя на эту волшебную пару, задумчиво сказала: "Какая же тварь, этот Гитлер, какую любовь разрушил... "

На что бывший член Коминтерна, узник концлагеря, жертва нацизма и муж Татьяны Ивановны Пельтцер Ганс Тейблер заметил: "Да, конечно, Гитлер был очень нехороший человек, на нем много грехов, но в нашей разлуке он не виноват. Я у Танечки нечаянно обнаружил в кармане фартука любовную записку от моего лучшего друга... "

Пауза. Аросева: "Танька! Так ты, выходит, б.. дь, а не жертва нацизма?! "

Я оказалась плохой подругой. Моя милая, добрая девочка решила во что бы то ни стало купить квартиру сама, без родителей. Хотя родители в достатке и при мне говорили, что к 20 годам подарят ей квартиру.

Она начала экономить буквально на всём и на себе. Но не просто экономить, а за мой счёт. Вместо того, чтобы купить самые дешёвые прокладки, она пользовалась какими-то тряпками, а когда запах был совершенно невыносим, то я давала ей свои. Пока не будет падать в голодные обмороки, не купит себе еду (да и то какую-то лапшу быстрого приготовления); я иногда покупала ей фрукты и витамины. В кафе будет сидеть без ничего, пока я не предложу ей что-то, и тогда начинался пир горой. Просить мои вещи на пару раз и занашивать до дыр — это всегда за, уже три платья в её коллекции. Стоять и ждать автобус, который идёт до её дома, в -25 полчаса, но экономить на пересадке, пока я не предложу оплатить проезд, потому что жутко мёрзну, — отлично!

В итоге у неё есть своя студия в 18 квадратов. И двушка, подаренная родителями. А меня в её жизни больше нет, потому что два месяца назад я уволилась с работы и попросила у неё пожить с ней месяц, пока не устроюсь на новую работу и не наскребу на съём комнаты. Мне озвучили сумму в пять тысяч. А у меня их просто нет! И подруги, наверное, нет. А может, и не было.

Сейчас всё хорошо, живу у парня. Он приютил меня в своей комнате, даже имея на этой почве конфликт с соседями.

Моё самое первое воспоминание из детства. Мы с мамой бежим куда-то. На улице холодно, подморозило, выпал первый снег. На нас легкая одежда, впопыхах взятые вещи, какие-то сумки, чемодан, пакеты. Мы садимся в поезд, мама укрывает меня, сама ложится, нервничает. И мы едем. Потом мы приезжаем в большой город, оттуда на автобусе едем куда-то, потом