Старинная физтеховская быль.

В советские времена, если кто помнит, первейшим долгом каждого студента было собрать урожай в подшефном колхозе, а потом уже заниматься всякой физико-математической ерундой. А еще в каждом институте должны были учиться ребята-демократы из дружественных соцстран.

Ну вот, поступили на курс чехи, по русски не очень хорошо говорили. И для начала отправились на картошку. На колхозных полях овладели великим и могучим во всей полноте. Вернулись на учебу. На лекции преподаватель разбирает решение задачи и показывает самую распространенную ошибку, чтобы ее не делали. А чех не врубился, и так скептически подает реплику:

— Э-э-э, профессор, х[ер]ню порете!

Все в отпаде. Пришлось срочно провести с ним дополнительные занятия о нормах русского языка. Чех очень устыдился и пошел просить прощения. И сказал:

— Извините меня, профессор. Я х[ер]ню спорол.

Последняя лекция семестра, Препод обращается к студентам:

— Итак, если мы сегодня хорошо поработаем — вы руками, а я языком, то мы наконец-то кончим!

Не мое, сразу говорю.

Препод на военной кафедре:

— Угол подъема пулемета на БТР состовляет 60 градусов.

Голос из зала:

— Градусов по Цельсию или по Фаренгейту?

Препод, подумав:

— По Цельсию.

В зале дружный смех.

Препод, смутившись:

— Что, и пошутить нельзя? По Фаренгейту, конечно.

Выпускные экзамены мы сдавали в эпоху холодной войны, поэтому даже английский текст для перевода был с политическим уклоном: как варвары-американцы бомбили во Вьетнаме школы, больницы и publish houses (общественные учреждения). Один разволновавшийся товарищ выдал экзаменационной комиссии быстрый дословный перевод: варвары-американцы бомбят во Вьетнаме школы, больницы и публичные дома.