История произошла вчера. Вчера иду с работы с приятелем, захожу в метро "Авиамоторная". Стоит мент, ко мне подходит, спрашивает документы. Пока я паспорт доставал, он спрашивает: Откуда сам? Из Москвы. В кинотеатр ходишь? Тут я так оторопел, говорю: редко. А это кто, друг? (показывает на моего приятеля)Я говорю: да. А он в кинотеатр ходит? У него спросите. Ну, говорит, пойдем и идет в комнату милиции. Ну все думаю, здравствуй обезьянник.

Заходим в комнату, он мне отдает паспорт, а на столе у него стопка листочков, он берет 4 штуки дает мне и говорит: На, сходишь в кино, может и друг твой сходит. А бумажки эти — типа флаера в кинотеатр "Байконур" в Отрадном, скидка на любой сеанс 50% с 15 июля по 15 августа:-D:-D:-D Дорого бы я дал, чтобы увидеть свое лицо в этот момент. Друг мой тоже офигел.

Произошло это в моем солнечном детстве, когда родители, обеспокоенный моим будущим, отдали меня в секцию плавания. Плавать я, правда, так и не научился, но полезный опыт приобрел. Наш тренер очень не любил, когда кто-то опаздывал, и поэтому всех опоздавших ждала страшная участь: надо было если не проплыть, то продержаться на воде лишние 200 метров. И вот однажды я припоздал. Реактивно раздеваюсь в раздевалке, хватаю из пакета шапочку, трусы, мыло и мочалку, бегу в душ. В это время из душа уже выходит последний человек. Я судорожно споласкиваюсь, бросаю в угол мыло и мочалку, выбегаю из душа в басссейн и вижу, что все уже построились и тренер делает перекличку. Я, рискуя убиться на скользком кафельном полу, бегу и успеваю встать в строй перед тем, как называют мою фамилию. Слава богу, успел! Но вижу, что все, включая сурового тренера, просто умирают со смеху.

Ничего не понимая, я смотрю на свои руки: в одной руке — резиновая шапочка, в другой — трусы...

Мне 40, и это прекрасный возраст. Да, лишний вес, пара хроничек и нервное расстройство, зато сколько плюсов! Дети достаточно взрослые, сами вытирают жопу, моют за собой посуду и говорят "спасибо". Другие взрослые воспринимают меня как равную. Никто не пытается воспитывать, к косякам и ошибкам относятся снисходительно — со всеми бывает. Мне уже перестали хамить продавщицы, кондукторши и госслужащие, впрочем, мне теперь на них насрать. Вот вообще. Никто не может меня обидеть или оскорбить (кроме родных, конечно) — я просто не воспринимаю чужое мнение. Я научилась вежливо отвечать на наезды, а не плакать в уголке. У меня есть деньги, стабильные нормальные деньги, на которые я умею жить. Могу прожить на втрое меньшую сумму, могу в ноль тратить большую. Ипотека, кстати, выплачена, ура. Я не боюсь врачей. Никаких. Я делаю то, что люблю, а что не люблю — не делаю. Я могу послать нахрен свекровь, и мне ничего за это не будет. Я умею восстанавливать потерянные документы. У меня есть "свой" дантист, парикмахер, мастер маникюра, бровист (ахха) и гинеколог.

У меня есть подруги, с которыми можно и поплакать, и посмеяться, и куда-то съездить. У меня живы и не требуют ухода родители.

Короче, прекрасный возраст, опыт есть, силы тоже пока есть. Но главное — я понимаю, чего хочу и чего не хочу. В 30 лет я была красивее, худее, моложе и энергичнее, но работала как лошадь и не умела постоять за себя. Жизнь хороша в любом возрасте.

Застой любимый. Будни вытрезвителя

В советские времена в каждой конторе существовала ДНД, т. е. добровольная народная дружина. Примерно 1-2 раза в месяц надо было отдежурить на улице примерно пару часов.

За это, по крайней мере, в нашей конторе полагалось 3 дня к отпуску.

Однажды пара ребят из нашего отдела, которые состояли в ДНД, попали на дежурство в вытрезвитель и рассказали, так сказать, жанровую сценку, произошедшую во время их дежурства там.

В вытрезвителе лежат на кроватях два пьяных "вдребодан" мужика. Один из них вполне интеллигентного вида лежит спокойно, а другой – простой работяга буянит, пытается что-то всем доказать.

Тот, который спокойный, с трудом приподнимаясь, говорит буяну:

— Ты! Пьянь! Молчи!