Я люблю гулять по кладбищам. Причем меня не интересуют элитные захоронения, такие как Новодевичье или Ваганьковское, меня больше всего привлекают деревенские кладбища. Я люблю разглядывать памятники, читать надписи и гадать, от чего умерли эти люди, кем они были при жизни. Началось это еще в десять лет, когда я начала бунтовать против многочисленных бабушкиных запретов, и она в воспитательных целях повела меня на деревенское кладбище. Показывая детские могилы, она рассказывала, что вот этот мальчик тайком пошел купаться без взрослых, а вот эта девочка ушла гулять далеко от дома, её нашли мертвой в канаве. Она думала напугать меня, показав, что эти дети умерли, потому что не слушались. Но я увидела другое: за каждым камнем или крестом скрывается человеческая судьба, уже завершенная жизнь, как будто оконченная книга. Я еще долго доставала бабушку, прося рассказать о том или ином похороненном, пока она не плюнула и не пошла одна домой. С тех пор я много времени проводила на кладбище, иногда даже на спор с друзьями ходила туда в одиночку. А сколько занимательных и интересных историй я услышала от посетителей кладбища, ведь деревенские очень любили поболтать о своих родных. Зато бабушка с тех пор была спокойна — она всегда знала, где меня найти.

Я боюсь бабочек. Очень. Мне они неприятны, кажутся мне отвратительными созданиями с жирным мохнатым тельцем и крыльями, до которых если дотронешься, они останутся на руках. Если бабочка залетает в квартиру, я прошу мужа от неё избавиться, если его дома нет — с холодными от страха руками выгоняю ее сама.

Но как же бесят люди, которым мой страх кажется смешным и странным. Какое вам дело, боюсь я бабочек или высоты или крыс? Неужели нельзя просто промолчать и не учить меня, что бабочки прекрасны?!

В универе на втором курсе к нам перевели мальчика, который раза два точно оставался на второй год, то он академ брал, то еще что-то. Он не ходил на лабы, зато был на всех лекциях, сидел сзади, смотрел аниме на планшете, играл, ни с кем вообще не общался. Всегда сидел в аудитории в куртке, зима или жара летом. Потом истекал, но не снимал, даже преподаватели просили его раздеться, глядя на красное и мокрое лицо. В этом году его отчислили, но для нас он навсегда останется Запеканкой.

Недавно была в местном приюте. У трети котов ожирение. Хозяйка сказала, что у нее нет времени каждого кормить отдельно. У нее много котов с диабетом, больным сердцем, печенью. Конечно, таких сложно пристроить. Диабет — почти приговор, очень мало кто возьмет кота, которому каждый день нужно делать уколы. Вышла оттуда в ужасе, забрала двух котов с больными почками, которые сидели в отдельной клетке, потому что могут есть только специальный корм. Сейчас сидят вдвоем в углу, просто не привыкли, что можно ходить по всей квартире. Сколько они провели в этом приюте? Слезы наворачиваются, что не могу спасти всех.