и без боязни бьют когтистой лапой, для сна и отдыха он довольствуется самыми неудобными местами. Если котенок ослаблен и не сумеет постоять за себя, то он, скорее всего, не получая достаточного питания, так никогда и не сможет, что называется, выбиться "в люди" и стать главенствующим кошаком в том маленьком мирке, где вырос.

Постоянное недоедание, частые переохлаждения и другие превратности жизни привели к тому, что у котенка воспалилась попка. Она болела и причиняла мучения при ходьбе. Где-то в дверях ему прищемили заднюю лапку и теперь приходилось ковылять на трех. Вот в таком состоянии Стасик, короткошерстный котенок в дымчатой шубке в мелкую полоску, по- пал ко мне на излечение. Возраст его не превышал 6 недель. Диковатого котенка надо было так устроить, чтобы он избавился от всех страхов, вот почему постельку кота Барсика на нижнем этаже пластиковой этажерки пришлось превратить в уютное гнездышко, занавешенное со всех сторон тканью, так что котенка совершенно не было видно со стороны, но сам он мог наблюдать за жизнью квартиры в маленькие щелочки между полотнищами ткани.

На расстоянни одного метра от постельки находится постоянное место кормления для всех кошек, проживающих в квартире. Вот хозяйка ставит мисочку с едой. Для отощавшего Стасика это приятный сигнал- он быстро выскальзывает из укрытия, жадно поедает все предложенное и без промедления снова скрывается в своем домике. Затем приходит время отправиться в туалет. Для этого следует выбрать подходящий момент, когда никто тебя не видит и идти под стол, где в укромном уголке оборудован лоток с камешками-наполнителями, а потом опять проскользнуть в безопасное гнездышко. Если все делать быстро, то не будет никаких неприят- ностей, так что успевай крутиться.

Через два дня Стасик понял, что бояться ему некого, что его кормят, лечат, что ему ничто и никто не угрожает и котенок расцвел. Появилось спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, и занавески, закрывающие гнездышко, теперь были не нужны. Но судьба-злодейка приготовила ему очередное испытание — как раз тогда, когда Стасик уселся за плот- ный обед, домой явился после длительного гулянья взрослый сибирский кот Барсик.

Барсик привык к тому, что в доме в дополнение к постоянной кошке Зайке, иногда появляются уличные котята. Ведь и его когда-то полувзрослым котенком хозяйка привела с улицы да так и оставила у себя, поэтому он нисколько не удивился, что на кухне сидит за едой новый котенок. Обнюхав его, как полагается по кошачьему этикету, Барсик привычным движением забрался в свою постельку на первом этаже и занялся ленивым вылизыванием манишки. Это будничное и привычное для Барсика действие на Стасика произвело чрезвычайное впечатление.

Его гнездо, такое уютное и безопасное, захвачено! Он перестал есть, замер и впал в прострацию. Затем ненадолго вернулся к еде и снова впал в прострацию. В это время полного отключения у него, по-видимому, и созрел план действий, и Стасик, явно повеселев, доел всю еду до конца. Затем умылся, подошел к этажерке и начал претворять свой замысел в жизнь. Вытянув передние лапы, он совершал длинные броски к этажерке, подкатывался к пластиковым стенкам на спине и царапал их когтями. Он делал все для того, чтобы этот наглый захватчик не знал ни минуты покоя, и эта тактика увенчалась успехом.

Барсик редко пользовался этой постелькой, так как с годами освоил много других приятных вариантов для дневного и ночного сна, лучшим из которых был, конечно, пластиковый тазик, установленный хозяйкой на столе и первоначально предназначенный для складывания недошитых вещей.

Но кот сразу понял, что лучшего спального места и желать нечего — тазик прекрасно держит форму тела, свернувшегося клубком, а значит, в нем можно расслабиться и с комфортом уснуть.

Вот и сейчас он почел за благо уйти подальше от настырного приставания котенка и устроиться на отдых в тазике, недоступном ни для кого другого. Так Стасик вышел победителем. А вскоре его взяли в семью, и под воздействием новой обстановки это происшествие изгладилось из памяти котенка.

из него Буратину, можете сделать Папокарлу, а можете сделать скворечник. Так же и современные квартиры. Они сдаются в замечательном состоянии, прямо-таки провоцирующем у покупателя творческий полёт мысли: бетонные стены, проломы в них и стеклопакеты в тех проломах, что смотрят на улицу.

Получив такую квартиру, Вы должны отремонтироваться. Качественнно — если у вас есть на это деньги. Или по-простому — если денег нет. По-простому

— это значит: бросить на пол ламинат, на стены — обои, на потолок — побелку. Обычно так и происходит, когда в новые квартиры расселяют одиноких и небогатых людей "за пятьдесят" из хрущёвок. Именно так поступил и герой истории, пианист Михаил Иванович, человек небогатый, нервный и впечатлительный.

Досталась ему эта злосчастная двухкомнатная квартира в Южном Бутово. На нехитрую отделку ушло несколько недель, и Михаил Иванович посчитал, что нечеловеческие мучения его закончились: перевозка мебели на другой конец

Москвы, ремонт и прочие хлопоты сильно расшатали его нервную систему – неудивительно для человека с тонкой душевной организацией. Пианист, сами понимаете, существо чувствительное, ранимое и даже в чём-то надтреснутое.

Однако, человек предполагает, а высшие силы располагают. В случае с

Михаилом Ивановичем высшие силы были представлены в виде соседей – весьма состоятельных людей, купивших аж две квартиры – одну слева от него, а вторую – этажом выше. Эти состоятельные господа затеяли масштабный ремонт по индивидуальному проекту – проект, в частности, предусматривал пробитие потолка и сооружение винтовой лестницы во вторую квартиру, полы с подогревом, устройство студии, арки в стене, бильярдной, не говоря уже о мелочах вроде наборных паркетов и выравнивания стен. Делать ремонт были приглашены украинцы – бригада из пяти человек во главе с колоритным Мыколой, двухметровым здоровяком с примечательной круглой лысиной на голове, делавшей его похожим скорее на католического монаха, чем на запорожского казака.

Этот Мыкола приезжал делать ремонт часа в три дня и оставался грохать, штробить и шуметь до самой полуночи, а то и позже. Дня четыре Михаил

Иванович, скрипя зубами, терпел грохот, долбёжку и непрекращающийся стук, хотя у него начались нервный тик и бессоница. Потом он собрал в кулак всю интеллигентскую волю и в припадке истерической решимости пошёл ругаться со строителями. Дюжий Мыкола открыл ему дверь — весь в побелке, как в пудре — и весело рявкнул:

— Чого треба?

— Я требую, чтоб вы немедленно прекратили стучать! С ума сошли?

Одиннадцатый час ночи!

— І що? Подивися, скільки тут роботи. Треба пробити стелю, зробити арку, зробити підлогу з підігрівом. А ти кажеш — не стукати!

— Это возмутительно! Я милицию вызову!

— Та що ти брешеш, ну яка міліція?

— Да, милицию! Вы мне мешаете спать. Вы долбите мне прямо по голове. А я

— музыкант, я человек нервный!

— Музикант, кажеш? А на чому граєш?

— На рояле!

— Батько, так ти ж щасливчик. Мы тобi один месяц по голове стукаєм, а ты соседям будешь всю жизнь по мозгам довбати!

Этим разговор и кончился. Михаил Иванович, весь трясясь и бормоча, удалился в свою квартиру, а Мыкола вновь принялся за ремонт.

Следующую неделю пианист не спал вовсе. Не помогали ни новопассит, ни димедрол, ни затычки в ушах. Даже когда строители уходили, Михаилу

Ивановичу всё чудилось, что где-то долбят, крушат и скребутся. Он стал вздрагивать от каждого шороха, а под конец недели добавилась новая напасть: стоило ему лечь в постель и задремать, как мышцы вдруг сокращались, и его подбрасывало вверх точно невидимой пружиной. Совершив так за ночь семь-восемь прыжков на диване, Михаил Иванович понял, что сходит с ума.

Наутро после той жуткой ночи он отправился к психотерапевту. Врач, окинув пациента профессиональным взглядом (судороги, мешки под глазами, безумный лучистый взгляд), сказал:

— Уууууу… Голубчик, на вас страшно смотреть. Давно не спите?

Михаил Иванович излил врачу душу и всё подробненько рассказал – про сон, про ад и про ремонт.

— Так… Так… Так… Ясненько. Сестра, укольчик приготовьте… Вам хороший укольчик или государственный? За хороший придётся заплатить.

Михаил Иванович профинансировал "хороший укольчик", после которого ему действительно стало легко и спокойно, и выслушал рекомендацию эскулапа:

— Вам, дуся, в отпуск надо. Недельки на две уедете в Подмосковье, в санаторий, и будете как огурчик! Массаж, ванны, медсёстры-профессионалки

– есть брюнетки, блондинки, на любой вкус… За путёвку, конечно, придётся заплатить. Но… согласитесь, ваше здоровье уже требует жертв!

Михаил Иванович оплатил путёвку в больничной кассе и через день уже направлялся в санаторий. Там ему выдали ключи от номера, и неаппетитная тётенька лет пятидесяти пяти повела его на второй этаж:

— Вот ваша комната, Михаил Иванович. Сами видите – балкон, телевизер, ванная с душем, койка. Всё как у людей. Ой… Только знаете чего? Так уж совпало, вы не обессудьте… За стенкой недавно пожар был, и мы заказали бригаду ремонтников. Такие милые ребята… Вы не беспокойтесь – они по ночам стучать не будут.

Михаил Иванович от такой новости позеленел и затрясся, но это был ещё не нокаут. Нокаут случился спустя полчаса, когда в коридоре он столкнулся с бригадиром рабочих. Это был Мыкола…