ШУСТРИК
Давно это было (в 1968 году), когда только начали призывать на 2 года военной службы после окончания института.
Короче говоря, пришла мне по почте повестка: такого-то числа явиться в военкомат с такими-то документами (большой перечень) для сверки учетных данных.
Естественно, никто не подозревал подвоха: явились — не запылились.
Военком взял мои документы, сунул их в папку, дал обходной лист (рассчитаться с работы в течение недели) — и кругом марш. Мы народ дисциплинированный, пошли выполнять команду.
Тем не менее, среди нас оказался один шустрик, который знал о последствиях этого вызова в военкомат и принес резко отрицательную характеристику с места работы (нарушает трудовую дисциплину, морально неустойчив, выпивает на рабочем месте и т. д.).
Военком даже обрадовался этому: вот и хорошо, что попался такой раз[гиль]дяй, а то в ЗабВО (Забайкальский военный округ) некого было послать...
Так что факир был пьян и фокус не удался...
Истории о милиции и армии
01 ноября 2016
😡 😕 😐 🙂 😂
Алан
- вверх - << Д А Л Е Е! >> 15 сразу

* * *
Лешек, тот самый поляк-спецназовец, о котором я уже рассказывал, карьеру свою в Войске Польском уже завершил, выйдя на пенсию. Так что я могу смело рассказать об одной истории с польским генералом, которая приключилась у Лешека во время учений. Послужному списку моего знакомого бравого вояки этот рассказ уже не навредит.
Кстати, фамилия у Лешека – Ковальски. Все ведь знают, что польские Лешеки поголовно носят фамилию Ковальски? Ну вот, собственно, история…
В бригаде, где служил Лешек, сменился командир. На место пузатого вальяжного генерала прислали другого, поджарого, молодого (слегка за 40), амбициозного. С чего начинает любой командир любой армии мира знакомство с вверенными ему войсками? Любой солдат любой армии мира об этом знает. Толковый генерал начинает с проверки боеготовности, чтобы знать, какие задачи вверенное ему подразделение может выполнить, а в выполнении каких задач еще стоит потренироваться. А этот генерал, очевидно, был вояка толковый, что его подчиненные сразу отметили и оценили по достоинству.
Вывел он бригаду на полигон, поселил в палатки, поставил всем учебно-боевые задачи и стал наблюдать за результатами.
В армии, я хочу заметить, как в большой деревне. Любая молва разлетается со скоростью пожара, а потому вскорости всем офицерам и солдатам стал известен случай, после которого генерала зауважали не только за то, что он на перекладине лихо подтягивался, давая фору и молодым и уже послужившим воякам, и бегал со своей бригадой кроссы.
Прибыл пан генерал в расположение своего лагеря. А вокруг красота – снежок чистый, свежий, только что всю землю польскую укрыл. Морозец бодрящий. Бойцы его делом заняты – учебные задачи отрабатывают.
Встречает генерала его заместитель-полковник бодрым рапортом: происшествий нет, задачи отрабатываются, тяжелая жизнь солдатская идет по намеченному вами плану. Панове старшие офицеры все собрались в специально оборудованной палатке за накрытыми столами и ожидают прибытия своего горячо любимого начальника, дабы приступить к совместной трапезе и возлияниям. Водка, шампанское и икра поставлены на лед. На столах присутствует разнообразная дичь, дары польских полей и иных европейских сельхозтоваропроизводителей. Прикажете приступить?
— Прикажу убрать, — коротко ответил генерал.
— Что убрать, пан генерал? Кого убрать? – не понял полковник.
— Палатку офицерскую, дичь, шампанское – все убрать! Панове старшие офицеры должны немедленно вернуться в свои подразделения и заняться делом!
— А как же обед? – не унимался заместитель.
— Обед пусть разделят со своими солдатами. Заодно проверят качество приготовления пищи.
Младшие офицеры и солдаты этот генеральский жест оценили, несмотря на то, что новый командир начал их гонять по всему полигону без какой-либо жалости.
Выполнение учебных задач генерал контролировал лично.
— Вашему подразделению, пан поручник, ставлю такую задачу, — говорил он молодому офицеру: — устроить засаду на дороге, движущуюся легковую автомашину остановить, всех, кто в ней находится – задержать. Выполняйте!
После чего пан генерал садился в ту самую машину, свой персональный джип, ехал по той самой дороге и попадал под беспорядочную стрельбу из засады.
— Вы что, поручик, полагаете, что после такой канонады в этой машине кто-то остался бы в живых! – строго выговаривал он офицеру. – Задача не выполнена!
Генеральский взгляд метал молнии.
— А это что за группа человекообразных там на пригорке? Пялятся на нас и ржут так, что и здесь слышно, – генерал выбрал себе уже новую жертву.
— Пан генерал, позвольте доложить: группа специального назначения. Согласно плана учений, им предписано удерживать данную высоту, — доклад заместителя-полковника как всегда был точен и скор.
— Отставить! Поставьте им ту же задачу: дорога – машина – задержать! На подготовку даю час. Проверю лично. Я в штаб.
Генерал сердито хлопнул дверью и отбыл, а полковник поспешил передать Лешеку, который был старшим в группе спецназа, генеральский приказ: дорога – засада – машина – всех взять живыми.
"Дело нехитрое", — пожал плечами Лешек и кивнул своим бойцам: пошли!
Примерно через час генерал ехал назад по заснеженной дороге и тщетно пытался отыскать своих подчиненных. Только белое поле и пустая дорога. Ни одной живой души.
"Вот разгильдяи! Неужели в лагерь вернулись? Всех мехом внутрь сейчас выверну! " — подумал про себя генерал и сказал водителю:
— Прибавь ходу, Бартек. Едем в расположение.
— Так есть, пан гене… — начал было говорить водитель, но мощный взрыв и взметнувшееся в небо прямо перед капотом генеральского джипа белое облако заставили солдата резко ударить по тормозам.
"Курвамать! " — хотел было подумать самое страшное польское ругательство пан генерал, но успел подумать только "Кур…", потому что дверь джипа с его стороны уже была распахнута, и неведомая сила вырывала его тело из машины, укладывала лицом вниз на обочину, в снег и липкий чернозем, перемешанный с остатками жизнедеятельности местного крота. Сильные руки генерала были больно скручены за спиной, в шею упирался холодный ствол автомата. Громоподобный голос откуда-то сверху отдавал ему, генералу (!), простые приказы:
— Лежать, бл…! Носом в землю, бл…! Замри, бл…!
Вообще-то в первую долю секунды, когда после взрыва Лешек рванулся из засады к машине, распахнул пассажирскую дверь и увидел свое высокое начальство, он испытал замешательство. Ему бы следовало сказать:
"Пан генерал, прошу прощения – пшепрашам – позвольте помочь вам выйти из автомобиля, пан генерал! Обопритесь на мою руку, дабы не испачкать форменные брюки о подножку джипа".
Но проклятые рефлексы, отрабатываемые годами и четко поставленная задача: пассажиров автомобиля взять живыми! — сделали свое подлое дело. Опомнился он уже когда обнаружил себя верхом на генерале, который смирно лежал в грязи и пережевывал приправленный белым снежком чернозем. С противоположной стороны то же самое делал генеральский водитель.
— Пан генерал, докладываю! – Лешек помог начальству подняться на ноги. – Поставленная вами задача выполнена! Автомашина и передвигавшиеся в ней люди задержаны! Потерь среди личного состава не имеем! Старший группы специального назначения Ковальски, пан генерал!
Генерал задумчиво сплюнул черной жижей, принял поданную кем-то перепачканную грязью шапку, машинально надел ее и сказал:
— Ковальски, знал бы я, что ты у них старший группы… Я бы сам в этой машине не поехал. А вообще, молодцы!
Стараясь не замечать ехидных ухмылок солдат, генерал сел в джип, взглянул в перепачканное лицо свое водителя, в глазах которого все еще читались страх и непонимание происходящего, и сказал:
— Поехали в казарму, Бартек. Надо отмыться и переодеться…
* * *
Сын принес из школы анкету. Которую нужно срочно заполнить родителям. Обязательно полностью. Утром сдать непременно. Анкета заинтриговала. Никаких опознавалок — кому и зачем понадобилась. Просто вопрос-ответ. Причем вопросы на несколько листов из жанра — очень писучего дядю заставили неделю играть в викторину, а какой бы еще вопрос задать. Ну, успеваемость в школе, интересы — еще понятно. Ну а это что за безобразие — доходы родителей? С каких бобов мы это должны директору школы докладывать?
Потом стали попадаться вопросы вовсе странные. Сыну скоро 16, рост за метр восемьдесят. Бриться давно пора начать, просто прикалывается. Явно намеревается вырастить к выпуску внушительную бороду. А мы обязаны ответить — с какого года по какой он страдал недержанием мочи. Ну, с рождения, ясен пень. Год окончания этой беды давно забыли. А школе-то такое до этого дело? Прыжок в науку? Издание монографии по истории ануреза своих выпускников?
Мимоходом изредка среди редкостной хрени стали мелькать вопросики о заболеваниях. Не вывихивал ли кисть? Не ломал ли ногу? И тут я задумался. Больно уж дубовым языком написана анкета. Явно не Минобрнауки. И даже не Минздрав. Кому все это нахрен надо?! Какое земное существо смогло породить такой бред, как эту анкету?
При этом какие-то нехорошие ассоциации стали всплывать из далекой молодости. Почему-то они прозвучали так: "ать-два, ать-два! "
Поэтому дальше я искал целенаправленно. Ну да:
"Состав семьи, проживающей с призывником"
И полный пипец:
"Ваше пожелание по призыву сына в армию"
Анкету заполняет его мама. О неформальном ответе вслух догадываетесь?
Думаю, дело было так. "Здравжлайтащполковник! " — "Вольно! Сидоров, хоть сд@хни, но за неделю напиши анкету. Такую, чтобы ни одна с@ка перед призывом не бегала по поликлиникам. И не брала справки, что ребенок хронически болен с раннего детства. Но ты это, [м]лять, завуалируй там как-нибудь. Это должна быть обычная, школьная анкета. Шоб никто не догадался! "
* * *
Чего-то про армию, про армию. Тогда и я про неё. Почти про неё. В прошлом годе было.
Приходит мне повестка. Как после армейки встал на учёт, ни разу не побеспокоили. А тут целая повестка. Приходите пишут, пожалуйста. Вещи не берите, а вот билетик прихватите. Может хотят, чтоб я сдал его.
Или ещё лучше. Опять партизанское движение возрождают. Хотят посмотреть, что ещё мы можем, на что способны. Будем рыть окопы, бегать кросс по пересечённой местности с полной выкладкой, проверим себя в меткости на полигоне. Отдохну от дома, от работы... Такие наивные мысли носились в моей голове по дороге в военкомат.
Почему-то в ВК почти никого не было. Зашёл без ожидания.
— Здравствуйте, — говорят. — Не хотите ли поучаствовать в манёврах август-сентябрь 2015?
— Прикольно, — отвечаю, — почему бы нет? (Вспомнив "ДМБ") а бахнуть дадите?
— Вы у нас где служили?
— (Гордо) Ракетные Войска Стратегического Назначения на Дальнем Востоке.
— Отлично. А сейчас по специальности кто?
— Врач невролог.
— Замечательно! Так значит вы согласны?
— А что делать-то? Где? Когда?
А дальше Советский Союз родной.
— А вы не хотите с сохранением заработной платы послужить два месяца поваром? У нас поваров не хватает.
И я ржу, и ей смешно. Глядь, да даже если бы санитаром, я бы не так удивился. Но ПОВАРОМ! Видимо всё таки следят за нами, если знают о моём пристрастии готовить. Но то ж дома или на даче у мангала.
Отказал.
Что-то у нас меняется. А что-то ещё лет 70 будет по прежнему.)))
Будьте здоровы.
* * *
Служил срочку недалеко от Москвы в небольшой, но очень "офицероемкой" части. Курсировал в патруле по части с напарником из другой роты.
Из помещения роты выходит дежурный по части (подполковник — фанат военной службы с ну очень толстыми очками). Мы с вторым патрульным ему козыряем, докладываемся что без происшествий. Он строгим голосом спрашивает где Командир взвода и Ответственный (Капитан и Старлей).
Долго тупим, глядя как на едва виднеющимся за спиной ДпЧ стадионе — Капитан управляет игрушечным вертолетиком на ДУ, а старлей бегает кругами, пытаясь поймать его кепкой.
Делаем честные лица и мой напарник вещает — готовятся к сдаче норматива по ОФП на стадионе.
Подпол разворачивается, хмыкает — и правда готовятся, гордо вздыхает, улыбается своим мыслям о поднимающейся с колен армии, и уходит.

Истории о милиции и армии ещё..

Рамблер ТОП100