МОНСТЕРА

Есть у меня еще со школы друг Киря. Количество историй, в которые мы с ним вляпывались, не перечислить. Вот одна, на пробу.

На закате советской эпохи Киря закончил питерский Первый Мед, работал в клинике, но в легендарные девяностые переключился на написание популярной около-медицинской литературы. Киря обладал буйной фантазией, фантастическим раздолбайством и легкостью пера молодого Александра Дюма. В результате в магазинах и киосках города с завидной регулярностью появлялись средней толщины книжки в мягкой обложке, которые быстро расходились, позволяя Кире жить в свое удовольствие в коммунальной квартире на Садовой.

— Писать о медицине лучше от лица женщины, — пояснял Киря, когда я забредал к нему в гости, — женщине в таких делах больше доверия. Я брал в руки очередную книжку, открывал на первой попавшейся странице и, хмыкнув, читал какой-нибудь пример из личной жизни автора — "Когда я рожала в первый раз... "

Но просто писанина денежной макулатуры Кире была не интересна. Настоящее удовлетворение он получал если ему удавалось запустить в общественное сознание качественно сконструированный миф и смотреть, как его выдумка превращается — не много ни мало — в непреложный факт!

— Смотри, Фомич, — Киря расплылся в хитрющей улыбке довольного собой котяры, — Год назад вышла у меня книженция по энергетическому обустройству дома. Я там информационный бумеранг запустил. Про монстеру! Это лиана такая. Обозвал ее энергетическим вампиром, вызывающим головную боль, хроническую усталость, мигрени и прочие ужастики. Монстера – это монстр!

— Теперь откроем книжечку товарища Малахова, вышедшую в прошлом квартале — Киря вытянул из стопки книг на полу какую-то брошюрку, — Монстера в вашем доме отсасывает жизненную энергию людей. Любители держать монстеру в спальне оказались в больнице с сильным упадком сил, вызванным ослаблением сердечной мышцы. Каково!

— А вот еще один сочинитель, — резвился Киря, декламируя текст следующей книжицы, — Хорошо известно, что монстера...

— Слушай, тебе не ая-яй такую фигню сочинять? Люди же верят, э-э-э, печатному слову, — спросил я, силясь изобразить укоризну, — Ты же медик!

— Именно! Я – медик, и от моих книг пациентов в больницах не прибавляется, — отмахивался он, — В отличие от других орлов-целителей. Как только этот вот [ч]удак, — Киря бросил мне книгу с яркой обложкой, — изложил как камни из почек уксусным раствором выводить все больницы по скорой пациентами забили.

Прошло двадцать лет. Книга по энергетике дома с загогулистым Кириным автографом стоит на моей книжной полке. Псевдоним не раскрываю, книги до сих пор переиздаются. Какие дороги мы выбираем на перекрестках событий и сломе времен... Ау, Киря!

ЗАВЕЩАНИЕ

У Н. П. Смирнова-Сокольского была уникальная библиотека, которая в 1961 году была оценена государством в 6 миллионов рублей. Министр культуры Е. А. Фурцева назначила Смирнова-Сокольского своим референтом по литературе.

В порыве радости он написал завещание, согласно которому дарил государству свою библиотеку. Но вот как-то ему передали, что на каком-то совещании Екатерина Алексеевна не очень лестно отозвалась о нём. Он обиделся и сделал в завещании исправление.

Когда в 1962 году Николай Павлович умер, то в тот же день пришли из Библиотеки им. Ленина забирать книги, имея на руках копию прежнего завещания. Вдова библиофила, актриса Софа Резниковская, сказала:

— Вы узнали о смерти моего мужа и сразу же пришли забирать библиотеку.

У вас есть завещание, но перед смертью он внёс в него некоторые коррективы. Не будете ли вы любезны с ними ознакомиться?

Те взяли завещание, а там крупно, красными чернилами было написано:

"Х** им в рот, а не библиотеку!"

Долго думал, стоит ли посвящать пользователей в святая святых "кухни" правоохранительных органов. А потом решил — ведь было. Как говорится, из песни слов не выкинешь.

Маленькая предыстория. Наша любимая милиция сильно не любит заявления, из которых рождаются уголовные дела, которые расследовать и наказать злодея не реально. Это

Гуляла я как-то по Охотному ряду. И вот, картина: на скамейке сидела группа индусов. Сидели они общались, ели мороженое. Рядом на скамейке сидела влюбленная парочка. Они так были увлечены собой, что, казалось, ничто в мире их не интересует. Но я ошиблась. Вот один индус не вставая бросает обертку от мороженого на землю. Каким зрением это увидел влюбленный, но он тут же оторвался от возлюбленной, повернулся у индусу и сказал:

— It"s no India. it"s Moscow! Put it in a box! (Это не Индия, это Москва, Положи это в корзину) И добавил по-русски — Баран Е[ж].... й!

Уж не знаю фразу на каком языке понял быстрее бедный гость столицы, но он метнулся за бумажкой с такой скоростью, что мне показалось, все-таки по-русски ему объяснили доходчивее.

А парень тем временем отвернулся к зазнобе и снова никого не существует!

Рассказал водитель автобуса.

Конец 80-х. Работаю на Икарусе, пригородный маршрут. График движения — раз в час, то есть, следующий автобус будет не раньше, чем через час. Автобус набит так, что двери с трудом закрываются, народ спешит на работу.

Где-то посередине пути пришлось тормознуть в пол, чайников и в те времена хватало. Еду, смотрю в салон и понимаю — что-то не то, а разобраться не могу. Есть что-то странное в поведении пассажиров, а что именно — не пойму. Так до конечной и доехал. Все выходят, как всегда, вроде, всё нормально. Пошёл в салон. И вижу, лежит поручень на полу, который через весь салон проходит, сломанный. Тут-то всё и стало на свои места. Это значит, когда тормознул — поручень и сломался.

А пассажиры, испугавшись, что я не буду продолжать рейс, держали поручень весь оставшийся путь под потолком, будто всё нормально.