В начале семидесятых большой популярностью пользовалась пьеса Геннадия Бокарева "Сталевары". Написать пьесу его уговорил Олег Ефремов. Евстигнеев играл одну из главных ролей — рабочего Петра Хромова.
Идёт спектакль. Евстигнеев весь погружен в рабочий процесс. Он захватывает каменноугольный кокс лопатой, подбегает к раскаленной печи — хочет забросить туда кокс. Но... заслонка вдруг падает вниз и закрывает входное отверстие. Однако Евстигнеев не растерялся. Он возвращается к груде кокса, опять набирает его на лопату и бежит ко второй печи. Но печи уже работают по другому режиму. Только он собирается забросить кокс, как вторая заслонка тоже падает вниз. Евгений Александрович ещё полон надежды всё-таки выполнить своё задание. Он опять набирает кокс и бежит к третьей печи. И опять не успевает — заслонка с грохотом закрывает и третье отверстие. Тут Евстигнеев не выдержал. Он повернулся к зрительному залу и громко и выразительно сказал: "Ну, не судьба... Не судьба...". Зал рыдал от смеха. А Евгений Александрович, несмотря на не судьбу, получил за этот спектакль Государственную премию. |
18 Apr 2024 | ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
- вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Была у меня кошка, настоящая сибирячка, с зелеными глазами, светящимися интеллектом. Наблюдал однажды такую картину: летала себе спокойно моль, кошка ее увидела и стала издавать звуки, не похожие на те, что обычно издают кошачьи, помесь ультразвука с недомявканьем. Моль отреагировала сразу. Она начала снижаться кругами, пока кошка, не вставая с места, не сбила ее лапой. Вот такая вот радиолокационная война.
Записи из дневника немецкого солдата, который воевал под Сталинградом, попал в плен, а в 1953-м здоровый вернулся домой:
"1 октября 1942. Наш штурмовой батальон вышел к Волге. Точнее, до Волги еще метров 500. Завтра мы будем на том берегу и война закончена".
"3 октября. Очень сильное огневое сопротивление, не можем преодолеть эти 500 метров. Стоим на границе какого-то хлебного элеватора".
"6 октября. Чертов элеватор. К нему невозможно подойти. Наши потери превысили 30%".
"10 октября. Откуда берутся эти русские? Элеватора уже нет, но каждый раз, когда мы к нему приближаемся, оттуда раздается огонь из-под земли".
"15 октября. Ура, мы преодолели элеватор. От нашего батальона осталось 100 человек".
А дальше:
"Оказалось, что элеватор обороняли 18 русских, мы нашли 18 трупов".
Представляете? 18 трупов. И их штурмовал батальон... "
В лет 14-15 мне поставили эпилептическую активность в мозге, ничего кардинального, правда перманентно тряслись руки и иногда немели ноги так, что не держали, если стресс был сильным.
Родители не предавали этому значения, так как ярких припадков, как в фильмах, не наблюдалось — значит, нестрашно. Острой формы не было, но за трясущиеся руки меня подкалывали, так как отца раздражало, да и отношения были специфические. В целом реакции я не была удивлена.
Четыре месяца назад я переехала из просторного и комфортного дома родителей и стала жить с молодым человеком вместе. Да, финансово тяжелее, кровати нет, спим на матрасе. Материально мне пришлось сильно ужаться, совмещать работу с получением двух образований, но сейчас я поняла, что у меня не трясутся руки! У меня ни разу не немели и не отказывались держать ноги! Хотя пока я жила с родителями, меня полностью содержали они и, казалось бы, стресса должно быть меньше, но он был, пускай иного рода.
Я чуть не плачу от радости! Моим родителям молодой человек глубоко не по нраву, но я понимаю сейчас, что именно его любовь и тепло помогли мне восстановиться!
Эту историю рассказал Александр Адабашьян.
В центральном павильоне "Мосфильма" готовились к съёмке, репетировали. Как только всё было готово, выгнали из студии посторонних и закрыли двери.
— Снимать нельзя! — заявил звукорежиссёр.
— Мешает какой-то посторонний звук.
Проверили всё, что могло издавать хоть какой-то звук и ничего не нашли. Режиссёр уже стал кричать и стучать гневно тростью об пол. И тут кто-то обнаружил под самой крышей на осветительных лесах храпящего светотехника.
Проснувшись и поняв, что происходит, злоумышленник дал дёру. Режиссёр помчался за ним, размахивая тростью. Они выскочили из павильона и понеслись по улице, пугая прохожих. Наконец, оба выдохлись и остановились, тяжело дыша.
— Ты зачем же, сукин сын, спрятался там? — спросил режиссёр.
— Я спрятался, чтобы посмотреть репетицию, — стал оправдываться светотехник.
— Уж больно мне ваше творчество нравится. А там тягомотина: "Я тебя люблю, но ты пойми... А я тебя нет, но ты пойми...". Вот снимали бы детектив, так я разве бы уснул?