В университет Татьяна, конечно, не поступила. Пора было возвращаться в свой маленький городок, где ждали сочувственные взгляды родителей и ехидные – одноклассников. Поступить в техникум, выйти замуж, на втором курсе родить ребёнка, потом гонять пьяного мужа по огороду, плакаться подружкам, закатывать на зиму огурцы и патиссоны. Ну уж нет. По этой колее пусть катятся другие, у неё – свой путь.

Когда Татьяна шла забирать документы, в голове робко зашевелилась мысль: а зачем, собственно, поступать на исторический факультет с конкурсом 15 человек на место? Главное – учиться в университете, детали несущественны. Есть ещё мехмат – 3 человека на место. И физфак с 1,7 – почти как в детской задачке про землекопов.

В коридоре висело объявление: "Работа в гардеробе, общежитие". А неплохой вариант – днём работать, вечером учиться, за год физику приручить. Мысль начала оформляться в план.

Родителям Татьяна сказала, что поступила на подготовительные курсы при университете. Что это такое, они не поняли, но очень порадовались за дочку. И даже иногда присылали деньги.

Дни напролет она сидела в гардеробе, урывками читая толстую книжку "Физика. Начальный курс", но план буксовал на каждом шагу. Во-первых, выяснилось, что таскать верхнюю одежду – это очень тяжело. Во-вторых, смысл написанного в учебнике от Татьяны ускользал.

Дело в том, что школьный учитель работал по совместительству физруком, физику считал лженаукой и был доволен, что умные люди в своё время сожгли Джордано Бруно. Вместо того чтобы решать задачи, класс играл в баскетбол. Нельзя сказать, что Татьяну это расстраивало: трёшки она всегда кидала неплохо.

К весне удалось прочитать только половину книги. Но сдаваться девушка не собиралась: пусть она слабо понимает суть, зато может выучить наизусть формулы и определения. Наступил день экзаменов. С изложением Татьяна справилась отлично, а вот физика подвела. Ни одной решённой задачи. Экзаменатор, тучный мужчина в очках, уже собирался поставить "неуд", но в последний момент решил поспрашивать определения.

Тройка! И заветный студенческий билет в кармане. В группе 26 парней, она – двадцать седьмая.

Учиться было ещё сложнее, чем поступить. На лекциях Татьяна не понимала почти ничего, на семинарах – позор за позором. Однажды её вызвали к доске и предложили упростить часть выражения:

Sin alfa

— ——— +.....

Cos alfa

Девушка помнила, что можно сокращать одинаковые значения в числителе и знаменателе. И написала:

in alfa

— ——— +.....

Co alfa

Она сократила S.

Группа покатилась со смеху. Татьяну, уже не скрываясь, считали тупой, первую сессию она чудом сдала на тройки. Несколько пересдач, почти круглосуточная зубрёжка, пузырёк валерьянки. Надо валить, решила она. До второй сессии доучиться – и хватит.

Приближался первый почти весенний праздник – День защитника Отечества. Вроде бы полагалось в одиночку поздравить одногруппников, но Татьяна этого делать не хотела. Зачем поздравлять тех, кто тебя презирает? Переубедила мама. Решили, что стоит подарить каждому по открытке. Татьяна не поленилась и сочинила двадцать шесть стихотворений с научным уклоном.

"Виктор транзистор по дому гонял, Виктор транзистор в ногу вогнал. Витя, с 23 Февраля! У тебя очень красивая синяя рубашка, носи почаще. Она подчёркивает твои глаза".

Парни так удивились подарку, что перестали смеяться над Татьяной. Более того, решили взять над ней шефство: если девушка чего-то не понимала, после занятий один из них обязательно растолковывал ей сложные моменты.

На 8 Марта Татьяна получила в подарок букет из двадцати семи роз: одна оказалась от преподавателя, того самого, который поставил тройку на вступительных. Никогда в жизни ей не дарили таких пышных букетов. Когда она принесла розы в общагу, в гости пришли все девочки из соседних комнат. Кто-то завидовал, кто-то предлагал сдать цветы на рынок по хорошей цене, пока не завяли.

Вторую сессию Татьяна закрыла без троек, со следующей стала отличницей и лучшим студентом-физиком в университете. Её ждала долгая и славная карьера.

Татьяна Максимовна Колокольцева – доктор физико-математических наук, автор нескольких учебников, крупнейший специалист по статистике полимеров, увлекается историей.

Когда в Советский Союз должен был вернуться Александр Вертинский и ему уже приготовили квартиру в Москве, живший через стенку профессор каких-то интеллектоемких наук пришел в панику: он представил себе, как из соседней квартиры начнут доноситься пассажи, рулады и фиоритуры — и научным его занятиям настанет конец.

И вот певец приехал. И — тишина. День, неделю, другую...

Профессор набрался храбрости и постучал в соседскую дверь. Открыл

Вертинский:

— Чем могу быть полезен?

— Понимаете, товарищ артист, — произнес профессор, — я вот уже несколько дней с трепетом ожидаю начала ваших упражнений в области вокала, а у вас все тихо да тихо...

— Что вы, батенька, — ответил великий бард, — я, поди, тридцать лет задаром рта не раскрываю!

Меня навели на замечательного академика, предупредив, что он никого не принимает, но меня откуда-то знает и готов побеседовать. Я собрал полное собрание сочинений анализов мочи и поехал куда-то в конец шоссе Энтузиастов. Особняк, тишина, ходят милые кривоногие дамы в пластмассовых халатах. Ковры, огромный кабинет. По стенам благодарственные грамоты от Наполеона, от Петра I, от Навуходоносора… И сидит академик в золотых очках.

– Сколько вам лет? – говорит.

– Да вот, – говорю, – четыреста будет.

– Мы, значит, ровесники, я младше вас на год.

Когда он увидел мою папку анализов, взмахнул руками: "Умоляю, уберите". Мне это уже понравилось. Заглядывать в досье не стал. "А что у вас? "Я говорю:

– Во-первых, коленки болят утром.

– А у меня, наоборот, вечером. Что еще?

– Одышка.

– Ну это нормально.

– Я стал быстро уставать.

– Правильно. Я тоже. В нашем возрасте так и должно быть.

И я успокоился. (Александр Ширвиндт)

Издав свой дебютный роман "Здрaвствуй, грусть! ", Франсуаза Саган получилa неплохой гонорар за книгу. Во времeна безденежья она обeщала себе первый доход "прогулять по-бешеному".

Ещё она мечтала купить квартирку, но отгоняла эти мысли: зарок есть зарок, надо исполнять.

И вот Франсуаза приехала "кутить" в курортные Онфлер и Довиль.

Говард Келли, подросток-сирота, был очень беден. Чтобы заработать себе на хлеб и на обучение, он разносил разные мелкие товары по домам.

Однажды у него в кармане не осталось ни цента. Мучаясь от голода, он решил зайти в ближайший дом и попросить еды. Ему было ужасно неловко, но когда он подошел к дому, им овладело чувство