Известно, что психиатры — люди, мягко говоря, со странностями.

Майк, о котором я хочу рассказать — не исключение. Я познакомился с ним в израильской психиатрической больнице, куда я попал на обучение в рамках специализации по семейной медицине.

В эту неделю Майк был дежурным консультантом. Нас позвали в терапевтическое отделение, в котором случилась большая неприятность — туда поступил бомж с пневмонией.

Медсестры и санитарки в больницах ко всему привычные — такие клиенты к ним периодически попадают, и никаких особых проблем обычно не создают, наслаждаясь больничным уютом и сытостью.

Его помыли, побрили, уничтожили насекомых, переодели в больничные шмотки, и начали лечить от воспаления легких. Но бомж заботы о себе не оценил – как только пришел в себя, начал целыми днями мычать дурным голосом, а еще несколько раз измазал стены в палате продуктами собственной жизнедеятельности.

Психиатра ждали как мессию — наконец-то он придет, и заберет этого психа к себе в отделение.

Когда мы с Майком вошли в терапию, нас встречали чуть ли не с красной дорожкой. Старшая медсестра собственноручно поднесла Майку историю болезни клиента и распахнула дверь в палату-одиночку, где тот обитал.

Голосом лисы из мультфильма она сказала:

— Ну, вот и ваш пациент — намекая, что пациент вовсе не их — у них он оказался случайно, и это недоразумение нужно исправить как можно скорее.

Майк не спеша зашел в палату, принюхался, слегка поморщился, а затем доброжелательно поздоровался с бомжиком:

– Шалом, Ма шломха? (Здравствуйте, как поживаете?)

Мычание было ему ответом. На все дополнительные вопросы ответ был неизменен.

Расспросив медсестер о поведении больного, уточнив количество и местоположение намазывания, Майк окончил сбор анамнеза, и быстро вышел из палаты. Затем он пристроил папку с историей на столике медсестры и неразборчиво написал, что у больного органические изменения головного мозга, что он рекомендует продолжать лечение в терапии, и добавить такие-то лекарства. В случае, если не будет улучшения – заказать повторную консультацию психиатра.

Сказать, что персонал отделения был разочарован — это было большое преуменьшение. Провожали нас уже без всякого радушия, под злобное шипение санитарок. Старшая медсестра пригрозила вызвать нас завтра же, и продолжать это делать ежедневно, пока мы больного не заберем.

К счастью, следующий день был выходным, но в воскресенье (первый рабочий день недели в Израиле) с самого утра бумажка с просьбой о повторной консультации уже дожидалась Майка на его столе.

Неспешно переделав свои дела в психиатрии, Майк двинулся в сторону терапевтического отделения.

От былого радушия персонала не осталась и следа — медсестры смотрели на нас с Майком, как будто это именно мы пришили к ним мазать дерьмом стены. Доктор благодушно со всеми поздоровался, зашел в палату в пациенту, оттуда сразу же донеслось знакомое мычание. Через несколько минут он вышел и спросил:

— Ну, и как он себя ведет? Стенки продолжает мазать?

Санитарка с ненавистью ответила:

— Вчера один раз намазал, да и сегодня уже успел - только перед вашим приходом еле отмыла. Заберите вы его в психушку — сил уже никаких нет.

Майк с невозмутимым видом взял папку с историей болезни, долго писал результаты осмотра, после чего вручил ее старшей сестре. Она открыла ее, начала читать, а Майк быстро подхватил меня под руку, и в темпе повлек к выходу из отделения. Заходя за угол, я успел обернуться и заметить, как старшая сестра стоит онемевшая, с отпавшей челюстью, глядя вслед Майку, а остальные тормошат ее и пытаются заглянуть через плечо в папку с историей.

Быстро покинув терапевтический корпус, мы пошли обратно в психиатрию.

Майк на ходу мурлыкал под нос мелодию "Yellow Submarine".

Заинтригованный, я спросил:

— Майк, так что же ты им все-таки написал?

Он посмотрел на меня безмятежным взглядом и сказал:

— Только правду и ничего, кроме правды. Раньше он мазал дерьмом стенки четыре раза в сутки, а сейчас только один. Да и мычать стал значительно тише. Вот я и написал все как есть:

— В состоянии больного наметилась положительная динамика. Рекомендую продолжить назначенное лечение в рамках терапевтического отделения.

Теперь челюсть отпала уже у меня.

А Майк задумчиво прибавил:

— Эх, еще одну рекомендацию забыл написать. Надо было ему дать что-нибудь для запора, чтобы стенки нечем было мазать. Позвонить им, что ли? Нет, пожалуй, звонить не буду. Думаю, они на меня немножко сердятся, что я его к нам не перевел. Ну да ничего, они терапевты.

Сами должны о такой простой вещи догадаться.

У сотрудника накануне удалили зуб. А сегодня отказывается от предложенного тортика. Спрашиваю, неужто до сих пор не успокоилась зубная боль. Ответ:

— Эх, Николаевна, как я бы хотел попасть под удар в лоб одной дамы!

Я в недоумении. Объясняет.

— Когда служил срочную, была в их гарнизоне стоматолог, которая никогда не пользовалась обезбаливающими.

Садила пациента в кресло, рассматривала полость рта, потом одной рукой била резко в лоб, а в другой руке уже держала удаленный зуб.

Причем многие не понимали даже удалили им зуб или нет, настолько мастерски она это делала.

ВОТ ИСТИННАЯ ДЕМОКРАТКА БЫЛА, ЛУПИЛА В ЛОБ НЕ ГЛЯДЯ НА ЗВАНИЕ! К НЕЙ СО ВСЕГО ОКРУГА СЬЕЗЖАЛИСЬ В ЛОБ ПОЛУЧИТЬ!

Рассказываю со слов приятеля.

Привожу я значит жену в областной город на консультацию в поликлинику.

Зашла она к врачу, а я под дверью томлюсь. Дождался, выходит она, а за ней врач — и ко мне.

— Молодой человек — вы муж? — И, как бы в ответ на мой судорожный кивок, добавил, — Зайдите!

Ну зашли, он уселся на свое место, я, уже никакой, хлопнулся на пациентский стул. Врач (дедок, кстати, лет 60-ти) молча вынимает графинчик, 2 стакана, которые очень ловко наполняет. Душа моя дошла до пяток и пыталась стечь в пол. Перед глазами стоят дети-сироты, безутешные родственники...

Дедок берет свой стакан и говорит:

— Да нормально все с вашей женой! Мне, молодой человек, просто тяпнуть было не с кем! Ваше здоровье!

Стакан водки пошел "як в суху зэмлю". Посидели, поговорили... забавный старикан оказался. какаДУ

Зашел в гости к другу. У друга дочка заболела гриппом. Жена приносит целый пакет лекарств. Жалуется, что обегала все аптеки, последнее лекарство из рецепта ни в одной аптеке не смогли прочитать и понять.

Начинаем разбираться все вместе и по очереди. Оказывается, было написано по-русски "Клюквенные морсы".

Так сложилось в моей жизни, что была несколько раз по ту сторону жизни, не понаслышке знаю, как не хочется оставаться в своей теле. Но видно мой час не настал, зато приобрела богатый багаж выкарабкивания из тупиковых ситуаций. Уважаю врачей, но пребпочитаю встречаться с ними за столом, желательно сервирован собственноручно.

Итак, подцепив