На протяжении пяти лет мне снятся мои похороны. На них никого нет всегда, но был случай три года назад. Стоит гроб, новое кладбище, а там мой друг. Подходит, открывает крышку гроба, даёт мне руку, встаю: "Рано тебе ещё, солнце". Проснулась, решила позвонить, не берёт. Вечер, звонок: "Он умер, сепсис, мать не обратилась в больницу". Шок, смех, ощущение плохой шутки, похороны, то место, как и во сне, осознание, боль. Ночь. Снова сон: "Не грусти, мне пора". Он защищал меня всегда, даже во снах.

На латиноамериканской вечеринке увидела красивого мулата, который танцевал, как бог. Мне ничего не нужно было, просто хотела сплясать с ним сальсу. Смотрела на него долго, потому что латиносы именно так понимают, что с ними хотят потанцевать. Однако он отвел глаза и пошел к другому столику. Там сидела его барышня, лет 50, в обтягивающем платье, с огромными жирными складками. Танцевал с ней и смотрел на меня грустным взглядом. Не противно: так он заработал себе на еду, а дама хоть на одну ночь была счастлива.

Мой бывший муж с возмущением рассказывал, как его отец всех своих сыновей, рожденных в разных браках, называл Сергеями. Нашего сына мы назвали Александром. Через несколько лет развелись, он женился второй раз и назвал дочь Александрой. С тупым упорством заявляет, что это абсолютно разные имена. Долбое[ж]ство передается по наследству, похоже.

Моё детство пришлось на 90-е. И это одни из лучших воспоминаний! Помню, как всегда собирались всем двором. Зимой строили замки из снега и устраивали "войну" снежками. А летом мамы кидали с балкона коврики, мы подметали весь двор, делали себе дома под яблонями. По вечерам бабушки выходили нас "охранять" и, пока они болтали, "под шумок" можно было гулять до 23. Жгли костры, пекли картошку — не было ничего на свете вкуснее. И не нужны были гаджеты и интернет.