Сижу у себя в конуре. Звонок внутреннего телефона.

Я: — Алло.

Юзер(Ю) — Денис? Это комбицех, мне надо напечатать локальную ведомость.

Я: — OK! Перейдите на диск Р:.

Ю: — А как?

Я: — (Готовясь к худшему) ажмите ALT и не отпуская F2.

Ю: — (Пауза секунд в десять) е получается!

(Дальнейший диалог, до прихода в комбицех, опускаю, ибо он состоит почти из одних междометий)

Я: — (В комбицехе, нажимая Alt — F2) у вот! Смотрите как все просто!

Ю: — У-у-у! А у нас не получается!

Я: — А как вы делали! (Замираю в предвкушении хохмы)

Юзер показывает. Четырьмя пальцами, мучительно набирает на клавиатуре (А)(Л)(Ь)(Т) (заметь не ALT, а АЛЬТ:)))) и другой рукой жмет (ну, слава Богу, не (Ф)(2)) (F2).

Парень начал читать камасутру и, дойдя до места, что женщина должна быть любой для своего мужа в постели и уметь все, чтобы доставить ему удовольствие и учить его тайнам ceкса, начал тыкать мне, мол, давай учи, должна. Книга ему очень нравилась ровно до того момента, пока не выяснилось, что для того, чтобы быть "богиней" в ceксе, девушки должны были какое-то время отдаваться любому, кто их пожелает, за бесплатно, тем самым набираясь опыта, для услаждения будущего мужа. Упреки забыты, книга заброшена.

У нас в кабинете стоял сейф, в рост, насыпной, годов 30-х, сделанный в какой-то артели кустарей, типа красный пролетарий. Тяжелый, мать его не горюй, как его красноармейцы заперли в свое время на 4-й этаж хз, только он оттуда уже никуда не уходил. Сейф пережил в том же кабинете финскую оккупацию и наше освобождение, при этом с родным ключом! Номер был выбит на замке и на ключе. Ключ, огромный, как у Буратино.

И вот начало 2000-х, кшу, ворох карт в сейф и благополучное проепывание ключа. На учениях выкрутились, туда-сюда, новые карты состряпали второпях, но вот пора и старые сдавать в секретку. Короче, рисуется локальная жопа.

Резать стенку нельзя, сгорят документы и книжки, с той же секретки. Если карты спишем, то книги хер. Не помню, как и кто, но надоумили к ментам обратиться, с наших пенсов у них кто-то работал.

Добазарились, по обычному бухло-поляна, привозят к нам на уазике в часть дедка с чемоданчиком. Тот встал к сейфу, попросил нас отойти, закрыл обзор спиной, секунд тридцать — клац и открыл дверь. Фули, профи с годами 40 отсидки. Говорим, что с нас? Тот не надо ничего, душой порадовался, молодость вспомнил — типа помнят рученьки то! Ну, все равно дедушке канистру с напитком, от всей души сблагодарили.

А ключ потом нашли, под столом...

Случай на мойке.

Заехал недавно на мойку где постоянно обслуживаюсь. Владельцы сервиса респектабельные выходцы из Армении, а мойщики — молодые ребята из армянской глубинки. В единственном боксе мыли маленький Опель. Его хозяйка, молодая девушка с подругой, ожидали наблюдая за процессом у открытых ворот. День был солнечный и теплый, девушки были одеты легко, в тонкие шелковые платья. Из темной глубины бокса картинка была фееричная, просто находка для фотографа. Два стройных, почти обнаженных тела в контровом свете. Солнечный свет просвечивал прозрачную ткань, а ветерок то и дело задирал подолы коротеньких платьев. Мойщики явно не торопились растягивая насколько возможно процесс созерцания. Девушки кудахтали о своем, девичьем. Им было пофиг — они либо не подозревали, о том как выглядят со стороны, либо процесс обольщения доставлял им удовольствие. Идиллию разрушил вошедший хозяин мойки, громким голосом, по-армянски начал выговаривать мойщикам за образовавшуюся очередь. Потом перешел на ласковый тон обращаясь к девушкам:

— Слушай, дэвушка! Иди, сядь на скамэйка за углом, пажалуста. А то они твой машина никагда не помоют.