Когда-то была у меня учительница, строгая женщина в годах, всегда подтянутая, всегда в хорошем настроении. Жила одна, родственников у нас в городе не было. Я всегда считала, что ей никто и не нужен, пока она не рассказала мне историю. Когда-то в молодости, будучи красавицей, она меняла ухажеров как перчатки. Потом, когда ей было чуть больше 20, на пути встретился, как тогда казалось, очередной молодой человек, который учился в авиационном училище. Он влюбился в нее и как символ их пары подарил ей часы, купив себе такие же. Как-то раз перед полетом он очень просил ее поменяться часами, неизвестно, что на него нашло. Тогда она заметила, что ее часы встали, но он все равно просил отдать их. Она была недовольна, но всё же отдала свои часы. Через некоторое время у нее зазвонил телефон, и голос в трубке сообщил, что самолет разбился, никто не выжил. Она до сих пор считает, что этот молодой человек забрал от нее беду, изменив ее судьбу. С тех пор она больше ни с кем не жила, а его часы до сих пор хранятся у нее на полочке.

Учился я в школе. И был у нас тогда учитель истории-олигарх. Он ездил в школу на горбатом запорожце. Тогда, представляешь. Один-с@ка ездил из всех учителей. Остальные пехом шли. 70-е года тогда были, если че.

Приедет и поставит, главное перед центральным входом, как для насмешки всем. И с понтом потом про гегемонию нам на уроке втирает. Штрейкбрехер, с@ка такой. Но пацаны-то наши пионеры как на подбор были тогда все, главное, на такую фигню не велись. И как большая перемена, все на улицу бегом, покурить, снежки там зимой, если лето – карты, сека, бура, потом бокс, как всегда. Ну и пожрать, конечно, на ходу. Да, макдональдсов ваших тогда еще не было, так перебивались нашими пирожками-ватрушками.

Ну и конечно заодно, брали этот капиталистический запорожец руками человек двадцать-двадцатьпять, поднимали и бережно уносили его за школу.

На раз-два. Там аккуратно ставили. И так каждый божий день. Сука, не вру.

И каждый вечер потом смотрели, как на ступеньках школы хватался за голову и голосил наш незабвенный учитель истории. "с[тыр]или, суки-и-и".

От такого крика сразу ходил в туалет весь наш микрорайон. А мы сидели в школьных кустах, и ржали до не могу.

Сейчас я понимаю, что он был еще и хороший актер. Знал ведь все заранее, наверняка. Но тогда, много ли было надо нам, пацанам. Верили ему. И ржали.

Посвящаю местным бандерлогам. Ваш КаРе.

История про одну даму, которую некоторые знакомые считали блондинкой. Зашла она как-то в крупный гипермаркет и увидела там сногсшибательную кастрюлю за 8 тысяч рублей. Дорого, но так ей понравилась эта кастрюленция, что она ее купила.

Пришла домой, все наклейки отлепила и давай жарить-парить в ней всякие вкусняшки.

А на следующий день она опять пошла в тот магазин, что-то докупить, а там распродажа. И эта кастрюля вместо восьми стоит всего-навсего три тысячи. Тут от обиды любая могла бы разреветься, т. к. кастрюля уже использовалась и вернуть нельзя..

Но наша девушка вместо этого взяла и купила еще одну кастрюлю уже за три тысячи. Пришла домой, взяла кассовый чек от вчерашней покупки и вернулась с ним и с только что купленной новой кастрюлей в магазин. Мол, вчера вот у вас взяла за восемь тысяч, не подошла она мне, хочу вернуть, все новенькое, даже не вскрывалось.

Вернули восемь тысяч. Совсем не блондинкой оказалась.

У деда, царствие небесное, был кобель неимоверных размеров (немецкая-овчарка-переросток), где-то с небольшого телёнка. Добрый, глупый, позитивный раздолбай. У него был вольер, куда пса загоняли, если нужно было пройти с улицы в дом, остальное время он праздно шатался по двору.

Шло время, кобель умнее не становился (его не только