на тот момент были завалены хламом. Бомж обосновался в углу, сидел спокойно, перед каждым заходящим извинялся, говорил, что будет сидеть спокойно, просто хочет переждать мороз. Это был январь, морозы стояли ниже -30. Его никто не выгнал. Кто-то вынес ему старое раскладное кресло, еду, тёплые вещи. Потом кто-то нашёл ключ от дворницкой, пустили его туда. Принесли обогреватель, занесли туда кресло, бомж вынес мусор, помыл там полы, привёл дворницкую в божеский вид. Ему отдали старую микроволновку, вещи, одеяло, душевые принадлежности.

В дворницкой был туалет и душ. Бомж преобразился, побрился. И оказался Николаем Николаевичем, бывшим учителем труда, который переписал квартиру на своего пасынка и который выгнал его на следующий же день. Он скитался, и, пока было тепло, было терпимо. Его приютил старый приятель, но потом он умер, и Николаю Николаевичу пришлось уйти. Родных не осталось, дочь умерла много лет назад, жена — тоже. Все жильцы его жалели, подкармливали. У Николаича оказались золотые руки, он умел делать всё, чинил, слесарил. Его стали приглашать сделать мелкий ремонт. Он сам добровольно чистил снег возле дома, помогал донести сумки, коляски, дежурил возле дома, когда было темно.

Потом его избили до полусмерти хулиганы, мы всем подъездом ходили к нему в больницу. Помогли восстановить паспорт, документы, помогли с пенсией. В больнице он познакомился с медсестрой, которая взяла Показать ещё его к себе. Знаю даже, что они поженились, потом уехали в деревню. Перед отъездом он приходил к нам в дом, чтобы сказать спасибо за доброту, угощал нас конфетами, плакал.

Я не знаю, может быть, сейчас его уже и нет в живых, а если есть, то ему, наверное, уже хорошо так за 85 лет. И я вот думаю: смогли ли бы сделать современные жильцы так, как сделали почти 20 лет назад жильцы нашего подъезда?