Не тянет эта история на рождественскую. Во-первых, никаких чудес в ней нет, а еще пять причин придумайте сами. Но уж что есть, тем и делюсь.

Тому назад лет несколько или чуть побольше подарили мне тест ДНК. Модная сейчас штука. Плюешь в пробирку, и тебе сообщают, что ты на 2% скандинав, на полпроцента неандерталец, склонен к ожирению (спасибо, без вас бы в жизни не догадался), а твой сын, приславший тест в том же конверте, предположительно является твоим родственником.

Однако нашелся в результате и менее очевидный родственник. Троюродный или даже четвероюродный. Представился Алексом. Мужик вышел на пенсию и решил на досуге раскопать свою родословную.

А я тоже когда-то копался в своей родословной. Расспрашивал родителей и бабушек с дедушками. Давно, правда. Лет в 13. Но записи сохранил. Жаль, передать некому, детям неинтересно. Мой детский альбом плюс настойчивость Алекса и его умение искать на специальных сайтах – за месяц мы нарисовали семейное древо на полтораста человек и восемь поколений вглубь, любо-дорого посмотреть. Раскопали парочку таких историй, что хоть индийский фильм снимай. Может, расскажу как-нибудь. А пока про самого Алекса. Тоже биография незаурядная.

Он в свое время с блеском окончил физфак ЛГУ, подавал большие надежды. Чуть ли не Нобелевку ему прочили. Но уверовал в бога и возжелал странного – открыто следовать религии и одновременно заниматься наукой. В СССР такой корпускулярно-волновой дуализм пережить не смогли, поперли его из НИИ и аспирантуры, а из комсомола сам ушел. Спасибо, не посадили. Несколько лет просидел в отказе, потом американцы выменяли его вместе с другими диссидентами то ли на очередного погорелого разведчика, то ли на еще какой козырь в политической игре.

В Америке совмещать науку и религию оказалось проще. Нобелевки он, правда не получил, потому что двигал науку в основном военную. Его последнюю должность можно примерно перевести как “главный ученый лаборатории передовых технологий армии США”. Это в его лаборатории придумали спутниковую навигацию и еще несколько интересных штук, о которых нам с вами знать пока не нужно. Думаю, что американская армия, несмотря на весь бардак, творящийся в стране, до сих пор в силах побить все остальные армии мира, вместе взятые, не то что одной левой, а левым мизинцем – не столько потому, что они тратят триллионы на пушки и авианосцы, сколько потому, что они тратят сотни тысяч на таких людей, как Алекс.

Что касается религиозной составляющей жизни, то у них с женой двенадцать (!) детей. Младший заканчивает университет, остальные – взрослые состоявшиеся люди. Профессии – от корпоративного юриста до сантехника, места жительства – от Аризоны до Аляски. Сколько внуков – говорит, что сбился со счета. Кокетничет, конечно, все его 22 внука аккуратно зафиксированы в генеалогическом древе. Хотя не знаю, может, с тех пор еще парочка появилась.

Я как-то намекнул насчет личной встречи, не очень надеясь на его визит: у него таких свежеобретенных родственников по ДНК десятки только в Америке, когда еще дойдет очередь. Он понял по-своему. Приезжай, говорит, в любое время, дом стоит пустой, младший сын тебя примет. Только нас с женой ты не застанешь, мы путешествуем.

– Я, – говорю, – лучше подожду, пока вы вернетесь.

– Ну это лет 15 придется ждать, – смеется Алекс.

И рассказывает. Он два года назад вышел на пенсию, хотя лет ему 65 с небольшим, возраст для Америки еще не пенсионный. Говорит, что половину толковых людей в руководстве еще Трамп поувольнял, а вторую половину – Байден. Остались долбодятлы, с которыми работать – себя не уважать.

И заскучал на пенсии. Ну, ремонт в доме сделал. Ну, сад посадил. Родословное древо. Освоил ИИ, написал пяток статей по тем своим научным интересам, которые не сильно засекречены. С его энергией и организованностью на каждый проект ушел месяц, много два. А дальше что? Пробовал компьютерные игры, шахматы, наблюдение за птицами, наблюдение за звездами – скучно. Дети приезжают по большим праздникам, на пару дней, и не все, хорошо, если двум-трем из двенадцати удается вырваться.

И тогда они с женой сделали вот что. Достали из гаража старый фургон, на котором когда-то возили свою ораву в школу. Отдали в переделку – получился отличный дом на колесах, с двуспальной кроватью, кухней и всеми удобствами. И стали ездить по детям. Приезжают к дочери в Аризону, паркуют фургон около ее дома, живут в фургоне, никому не мешают, общаются с внуками. Недели через 2-3 снимаются и едут к другой дочери в Вирджинию, потом к сыну на Аляску, и так по кругу. Летом откочевывают ближе к северу, зимой – ближе к югу. По пути останавливаются в красивых местах, если где-то понравилось, могут и на месяц задержаться.

Я ему позавидовал. Тоже хотел бы так проводить старость. Фургон-то купить не фокус. Вот только подходящей спутницы у меня нет, и детей не 12, а всего трое.

Эта история — святая правда! Рассказала степенная женщина, работающая преподавателем английского языка в английской школе. Однажды встречает она на улице своего бывшего ученика, который окончил школу довольно давно и уже заимел имидж солидного бородатого дядечки. Только вот оказался он на сей раз без своей бороды, которую обожал всем сердцем и лелеял. Удивилась учительница и говорит: "Что ж ты, Саша, без бороды-то!" "Ох, Тамара Васильевна, — ответствует Саша, — "кошмарная история!", — и рассказывает следующее:

— Работаю я гинекологом в городской больнице, и на профосмотр мне направили старушку. Ну старушка, и старушка! Видали мы старушек! Только вот эта старушка подошла к посещению смотрового кабинета весьма ответственно и явилась во всеоружии, даже чересчур: взяла, да и надушилась "там" каким-то едким одеколоном, типа "Шипр". Ну, осмотрел я ее, направление в санаторий накатал, и по окончании рабочего дня пошел домой. Сел ужинать — жена борщ подала — а есть не могу: борода "Шипром" пропиталась и смердит-с! А вместе с запахом подсознание услужливо подтягивает и зрительный образ! Покрутился, повертелся — никак не могу ни от визуальной ассоциации избавиться, ни от органолептической! Плюнул и сбрил бороду к черту — сразу полегчало! Вот и хожу с тех пор без бороды.

Как то в Туапсе загорала я на пляже.

Смотрю, в метрах 50-ти от берега лежит хороший валун. Топлесс загорать можно, с берега не видно. Взяла полотенце и подплыла. А на камушке уже наслаждался солнечными ваннами лёжа на боку и распушив перья жирный баклан. Я, по праву царя природы, согнала птичку.

Только стала обустраиваться, расстилать полотенчик, как сердце замерло и ушло в пятки от звука, знакомого по фильмам о войне: вой пикирующего бомбардировщика.

Баклан явно решил отомстить и заходил на круг откровенно прицеливаясь, но не не сделал поправку на ветер, спикировал слишком рано. Увидел что не попасть, сразу же пошел на второй круг. Я, сидя в оцепенении на камушке, ждала неизбежного. Вторым заходом баклан просчитался и спикировал слишком поздно.

Чётко развернулся, зашел на третий круг, идеально спикировал и сбросил бомбу.

Внезапный порыв ветра отнес килограммовый заряд воняющего рыбой помёта на метр в сторону. Ощущение

"рядом бомбануло" не передать. Вздох облегчения вырвался из моей груди... и смешался со вздохом разочарования множества людей. Все на пляже, включая детей, бросили свои дела, смотрели и откровенно болели за баклана!

К старости вообще половые и национальные признаки как-то рассасываются…

Я глубоко пьющий и активно матерящийся русский интеллигент с еврейским паспортом и полунемецкими корнями. Матерюсь профессионально и обаятельно, пью профессионально и этнически точно, с женщинами умозрительно возбужден, с коллегами вяло соревновательно тщеславен.

История на самом деле грустная. Слабонервным не читать...

Мне 11-12. Травмопункт. Вывихнул ногу. Сижу с матерью, ною и жду своей очереди. Публики не очень много- городок маленький. Снует уборщица. Все уже познакомились. Вон там кто-то ребро сломал и полулежит на кушетке. Девушке какой то малец пульнул из рогатки в глаз- она следущая.