Однажды холодной осенью к нам залетела бабочка — Павлиний Глаз. С виду она была старенькой — летала мало, а правое крылышко было затерто. Так и поселился у нас Сиропчик. Я кормила его сахарным сиропом из кукольной посуды и каждый день наблюдала настоящее чудо — бабочка сидела у меня на столе и крошечным хоботком пила сироп. А по вечерам он сидел у меня на плече, когда я делала уроки. Сиропчик прожил со мной недели три и пропал. Нашли его весной засохшего за шкафом — спрятался там и тихо умер.

Я из Средней Азии. Однажды был в Париже, выходил из небольшого кабачка на Рю де Риволи и услышал разговор одной пары на русском. Они говорили, что хорошо бы успеть посмотреть Вандомскую площадь, надо только узнать, куда идти. Я им подсказал: "Вот по этой улице и до того столба". Они долго молчали, а потом парень сказал: "Проехать полмира, чтобы в центре Парижа азиат на чистом русском языке объяснял, как пройти на площадь".

Я тот самый врач, который никогда не отговаривает пациенток от абортов. Я не затягиваю назначение и проведение анализов, выдачу направлений и не провожу заумные беседы. Как и везде, у нас есть нормативы, то есть рекомендуемое число абортниц, но меня это не останавливает. Я не лояльна, не чайлдфри, меня просто задрало платить налоги на пособие мамашкам и их нежеланным деткам.

Моя мама — гений. Как известно, у детей есть свойство в супермаркете выпрашивать игрушки и при отказе устраивать истерики. Так моя мама сажала меня в тележку и при каждом требовании давала игрушку/книжку. Пока доедем до кассы, игрушками я уже наиграюсь и прошу печеньки. А мама говорит, что, чтобы взять печеньки, нам придется выложить все эти игрушки. Я с радостью соглашалась, и все были довольны.