Не помню на кого из судовых офицеров была возложена обязанность инструктировать экипаж по правилам Технической Безопасности – не суть.

Суть в том, что время от времени такие инструктажи проводились. Это происходило примерно так.

Нас собирали в столовой команды, и рассказывали содержание очередной радиограммы-страшилки пришедшей, наверно, из порта приписки или ММФ(министерство морского флота). Из того что я примерно запомнил:

При швартовке лагом пассажирского теплохода в порту Находка, были нарушены правила ТБ.

Береговая швартовая команда оказалась внутри угла и на линии натяжения швартового троса. В результате разрушения причального устройства (кнехта) четверым матросам снесло головы по самые плечи, а пятому только наполовину.

Чуть позже этих новостей – отшвартовка совсем другого крупного судна.

Океанский буксир должен оттянуть от причальной стенки здоровенный теплоход. На палубе швартовая команда, боцман с плотником руководят матросами. Молодой матрос принимает (вытягивает) буксир, (толстенный синтетический трос) заводит его через клюз (окаймленное отверстие в фальшборте судна) и должен по команде закрепить его на кнехте.

Услышав команду "крепи", матрос с непривычки стушевался, и вместо того чтобы накинуть петлю троса (огон) на кнехт, обматывает швартов вокруг себя и крепко упирается ногою в фальшборт:

– Готово! – кричит.

Боцман стоял неподалеку, и не позволил буксиру вытянуть своего молодого матроса через маленькое отверстие в борту. Он отвесил ему такую оплеуху, что когда матрос очухался, и через несколько дней вышел на вахту, поделился своими ощущениями с коллегами:

— Лучше бы мне голову тросом снесло. По самые плечи!

Первый съемочный день в жизни Олега Даля случился в день его 19-летия.  

25 мая 1960 году Олег пришел на съемочную площадку фильма "Мой младший брат". Фильм снимали в Таллине. По аксёновской повести "Звездный билет", которая тогда вышла в шестом номере "Юности".

Василий Аксенов вспоминал: "Однажды мы сидели в кафе, и к нам подошли туристы с желтыми журнальчиками под мышкой.

— Простите, юноши, — сказали они моим героям, — но вы очень похожи на героев одной новой повести, которая только что появилась вот в этом журнале.

Юноши просияли. Это были Александр Збруев — Димка, Андрей Миронов — Юрка и Олег Даль — Алик Крамер. Их тогда еще не узнавали... "

По воспоминаниям Аксенова, Алик — Даль, тощий, с выпирающими ключицами, длинноногий, с глазами, застывшими в постоянном и несколько оловянном любопытстве, был прирожденным героем 60-х, юнцом-интеллектуалом из московской подворотни.

Он мгновенно, с первых же проб, точно поймал свой образ и не терял его до конца картины.

В электричке, позади меня, сидят две молодые барышни и друг другу, очень вдохновенно, рассказывают о своих болячках. Я узнаю тонкости проведения фгдс желудка.

Рядом со мной сидит старичок. Он на вид старый сверх всякой меры, пергаментный и дрожащий, зыбкий, вот-вот расстает. Бодро рапортует в телефон: —... у меня все хорошо, я прекрасно выспался! Дима, ты главное не напрягайся, потому что если будешь напрягаться, то сломаешься и кому ты тогда нужен?! Сын, я приеду и научу тебя не напрягаться!

Думаю сделать это девизом дня: Дима, главное не напрягайся.

Девица снимала квартиру и случайно узнала, что жилье куплено в ипотеку и хозяйка за счет арендной платы эту самую ипотеку гасит.

В итоге квартирантка решила, что это несправедливо — ведь дефакто именно она оплачивает взносы по ипотеке, а значит и квартира должна деюре принадлежать ей.

В общем наехала на хозяйку, та в ответ предложила съехать.

Обиженная девица собралась в суд...

Пора восстановить справедливость

Раневскую превратили в нержавеющий автомат по выдаче шуток. Большую часть из которых она не произносила. И в ее тени совершенно засохла Рина Зеленая, актриса с превосходным ч/ю. Но куда более изящным. Некоторые шутки Зеленой приписали Раневской. Они дружили. Зеленая рекомендовала