Госэкзамены. Преподаватель по теории судовых дизелей предупреждает – комиссия очень любит формулу мощности, обязательный вопрос что для отличников, что для утопающих. ОК, раз обязательный — держи ежа. В формуле коэффициент – 52,3 и далее D^2*S …т. е. диаметр цилиндра, ход поршня, количество цилиндров, степень сжатия и т. п. Как и было обещано, я получаю вопрос и торжественно выписываю на доске – 52,4 и далее по сценарию. В комиссии не преподаватели, а специалисты флота, представители нашего КБ, пароходства, редактор "Водного Транспорта" — народ благожелательный. Все правильно, говорит председатель Мясников, (очень славный дядька, мы с ним в шахматном первенстве "Водника" играли), только там не 4, а 3 десятых. Ура, клюнул! Нет, говорю, формула неточная. При выводе коэффициента я взял число пи, не 3.14, а (как советовал инженерам намедни один специалист) – 3.1416, и получил не 3 десятых, а 36 сотых, и по правилам округления соответственно – 4 десятых. ОК, смеются аксакалы, улучшил формулу на одну десятую. А не скажите – говорю (дивертисмент продолжается) – давайте возьмем максимальные параметры и проанализируем формулу, диаметр – 900 мм, ход поршня – 1.5 м, число цилиндров – 24 и т. д. Считаем по обеим формулам – получаем разницу – 900 л. с. Так это 6 двигателей 3Д6, самый популярный на нашем флоте танковый дизель. Это прогулочные теплоходы "Москвич", демонстрацией которых начинались все киножурналы советского времени. На буксирах "дивизиона ненастной погоды — Буран, Тайфун, Вьюга, Ветер" ставили по 2 таких дизеля. Посмеялись, комиссия получила удовольствие, я – свое отлично, и на этом экзамен для меня закончился, группа тоже вся прошло прекрасно. А т. к. "теория дизелей" была первым Госом, то и следующие прошли веселее.

Вспомнился студенческий лайфхак. Сварили мы как-то еды в кастрюльке, а вот помыть никак руки не доходили. Потом там плесень завелась и мыть стало вообще западло, убрали ее подальше на случай войны.

Прошел примерно год, и тут понадобилось нам что-то сварить, а свободная кастрюля только эта. Мои ножницы побили два камня и я, понурив голову, взял кастрюлю и потопал её мыть. Каково же было мое удивление, что вместо плесени там оказался лишь её серый прах, высыпал его, сполоснул кастрюлю и она как новая, чистая, как после пескоструйки. Видимо, плесень съела все что можно и умерла.

Сто лет прошло, но я до сих пор помню этот диалог. Сестра что-то рассказывает про свой колледж, бла-бла-бла и тут:

—... наш ректор, Мерзавец Могилович...

Я, разумеется, в легком недоумении:

— Это у него прозвище такое?

— Почему? Имя.

— Вот прям Мерзавец Могилович?

— Ну да.

В общем, потом выяснилось, что мужика звали Мирза Исмагилович. Ох уж эта фонетика, блин..

Живу в общаге академии искусств, где полно музыкантов и актёров. Тут постоянно кто-то поёт, играет или танцует, занимаясь обычными бытовыми делами. Кажется, что ты то ли в мюзикле живёшь, то ли в индийском кино.

В свои далекие студенческие годы мы с одним из моих однокурсников, точно не помню уже причину, но скорее всего опоздали на первую лекцию, из-за чего ожидали в университетских коридорах первого звонка, когда можно будет примкнуть к своей группе. Шла довольно-таки вялая беседа между нами на отвлеченные темы, чтобы скоротать как-то время. Но вялую обыденность