папика самолюбие тешится, когда друзья с шикарной девушкой встречают его на Багамах, и мне развеяться не мешает.

Июль, пятница, вечер, в агентстве только охранник, владелец и я. Не виделись мы до этого вечера около недели. Соскучились, понятное дело, только нет, чтобы в тихое какое местечко уехать, дядя стариной тряхнуть решил, как у него, дескать, с памятью: любовью на столе еще в состоянии заняться или нет. Кабинет огромный, хоть в баскетбол играй, телевизор и видик (в шоу-бизнесе иногда прямо на месте вопросы рекламы решают). Прикола ради несколько недель наши монтажеры клип скомпоновали, где я в очень интересных позах одну певицу (не дана фигура от природы) подменяю. По сути так же ерунда, что и в истории с Валерией: модель снялась в музыкальном ролике, а все было представлено так, как будто это сама Валерия. Только тот клип был показан на телевидении, а ролик со мной к релизу никто не готовил, он просто у моего сладкого папика в кабинете осел: любил дядя иногда на свою подругу посмотреть. Музыка прекрасная, я роскошная, красивая природа, — чем не успокоение после трудного рабочего дня.

В силу немолодого уже возраста глава нашей модельной конторы не всегда мог в точности исполнять собственные фантазии. Я уже привыкла к тому, что если немного потанцевать, ситуация улучшается прямо на глазах. Ну и тогда, поставила кассету (ту самую, где я с лицом поющей эстрадной дивы), дядю в кресло посадила и начала, пританцовывая, раздеваться. С хореографией у меня все прекрасно, сладкий папик мне очень нравился — хотелось для человека приятное сделать, можно сказать, от всей души постаралась.

На мне уже мало что осталось из одежы, дядя вот-вот из кресла вылезет: телефон. Ну кто в такой момент снимет трубку, зная, что все деловые звонки уже сделаны? Правильно, никто из нас тоже трубку не снял, а зря, благо звонил охранник предупредить Петра Александровича о том, что его жена не только приехала, но уже пошла в кабинет мужа.

Телефон звонит-надрывается, открывается дверь, не знаю, почему мы ее не заперли, наверно таких сюрпризов не ждали, на пороге — дядина благонравная. Представьте щекотливость ситуации: на мне кроме нижнего белья и туфель нет ничего, одной рукой я уже лямку личфика стягиваю, сарафан на полу, на огромном экране — весьма непристойные действия и довольно громкая музыка. Единственный плюс во всей этой катавасии — дядя как сидел в противоположном от меня конце кабинета, так и остался сидеть. А теперь представьте ее лицо (слава Богу, смотрела она на меня, а не на сладкого папика, иначе выражение его лица все бы само за себя рассказало).

Его жену я раньше видела, может поэтому мгновенно и смекнула, что нет смысла стыдливо прятаться в сарафанчик. Выйдите! — Прокричала в ее сторону, причем настолько самоуверенно, что дама растерялась. Не дожидаясь пока она выйдет, я повернулась к ней спиной, как светофор замигала дяде, расстегнула лифчик (благо в ролике я в этот момент его стягивала), ткнула пальцем в экран и давай кричать: Если все это будет показано по ТВ, я в два счета докажу, что это мое тело (тут ткнула пальцем себе под левую грудь — у меня там родинка — и на экран), и что моего согласия на показ не было. Петр Александрович смекнул, что каяться еще рановато, и тихо и с достоинством (за что я его всегда уважала) сказал: Успокойся, пожалуйста, я действительно ничего не готовлю к показу, и в сотый раз объясняю тебе, что не знаю зачем Игорь (оператор) снял этот клип. Ты, может быть оденешься? Как это не знаете, — продолжала кипятиться я, входя в роль и зная, что, успех зависит от того, как я ее сыграю. — Этот клип лежал у Игоря, если он собирается его прокручивать, то почему ничего не сказал мне? Оставалась еще дядина жена, которая застыла не пороге, я повернулась к ней, и снова закричала: Вы выйдете или нет. Я просто хотела: — пролепетала она. Надо заметить, что от того победного вида, с которым дама вошла, не осталось и следа. Вот, что истеричные красавицы могут сделать!

Марина, прости, — сказал папик своей жене. — Я через секунду освобожусь. Дверь закрылась также бесшумно, как и открылась. Мы переглянулись, тут я заметила, что у моего сахарного папика на лбу выступили крупные капли пота. Я еще минут пять покричала что-то насчет компенсации и возмещения морального ущерба. Покричала в сторону закрытой двери, быстро оделась, вытащила кассету, подмигнула папику, распахнула дверь, он подошел ео мне, обнял за плечо (на глазах у своей ошеломленной жены). Сашенька, — сказал он мягко, — если у Игоря и лежала эта кассета, то не потому, что он хотел прокрутить ее для кого-то, я честное слово об этом не слышал, а просто потому, что ты ОЧЕНЬ красивая девушка. Ты бы, наверное сама не знала, чтобы вся вечеринка, на которой ты танцевала, была снята на камеру, — слова и пафос были подобраны специально для мадам. — Он же человек искусства, вот и заснял тебя. И как мужчина я могу его понять, только, девочка, я тебе гарантирую, что никто к релизу ролик не допустит. Забери кассету, я поговорю с Игорем. Спасибо, Петр Александрович, — растаяла я на глазах у его жены и для нее в первую очередь. — Простите меня. И Вы, — обращаясь к его жене, — простите пожалуйста. Да что Вы, я понимаю, — ответила мадам Марина. Тут папик леконько ущипнул меня за плечо: Беги, Сашенька, все будет в порядке. Мы еще порассыпались в любезностях, потом я ушла, заручившись доверием дяди, что клип по ТВ показан не будет.

После выходных мы встретились. Ну как? -Меня грызло любопытство. Что как? Марина сказала, что в жизни бы не смогла работать с такими невростеничными бабами. Однако, Сашуль, ты — просто Макиавелли, молодец, девочка. И на моей красивой шее оказалось колье тысяч на 25-30.

В любом деле главное — фантазия, без нее и неинтересно, и шишек набить можно.