Не читать слабонервным. В качестве эпиграфа. Арахнофобия (от др. -греч.?? — "паук", др. -греч.? — "страх") — частный случай зоофобии, боязнь паукообразных, относится к числу самых распространённых фобий. Людей, страдающих арахнофобией, называют арахнофобами. У некоторых арахнофобов гораздо больший страх может вызывать даже не сам паук, а изображение паука.

Я-арахнофоб. И я не стыжусь этого. Я не понимаю, как можно не бояться здоровенной восьминогой х[ер]ни с мандибулами в пол-сантиметра, которая поселилась в твоем туалете или пантри. Которая может упасть тебе на голову в самый неподходящий момент. Ладно еще я-меня не жалко. Но есть жена, есть сын. И поэтому я борюсь с членистоногими как Конфедерация с северянами. В нычке у меня не так много вещей, но дихлофос есть. На днях, занимаясь геноцидом одной особи, я, сам не знаю почему, вспомнил детство.

У бабушки в деревне был небольшой домик. Сеновал, хлев, огроменный огород, обычный деревенский дом. Я ездил туда на лето. Лето в деревне, особенно там где есть много травы(ну деревня же), и болото неподалеку-это рай для комаров. Кровопийцы не давали покоя днем-жрали старших, пока возились с картошкой, жрали меня, пока пытался слопать клубники или крыжовника. Они не давали покоя ночью-засыпать, падлы, мешали, а заснешь-начинали кушать. Бабушка озаботилась покоем внука и на окнах, обычно открытых на ночь для проветривания, появилась марля. Обычная марля, закрепленная кнопками. Спать стало на порядок спокойней.

Одним утром я, как всегда, пришел на кухню, ожидая завтрака. Бабушка, улыбнувшись, сказала мне:

— Смотри, ветром выдуло сетку, а паучок там заплелся, домик сделал.

В оконном проеме, где раньше была марля, красовалась паутина. А в ней была дюжина комаров. И хозяин, естественно был там. Небольшой, но очень деловой. Реагировал на каждый ветерок, кошмарил кровопийц, восстанавливал прорехи. Я назвал его Виталиком. Иногда, когда небыло дичи в его охотничьих угодьях, подкармливал мухами и недохлопнутыми комарами. Август был дождливым и холодным. Я до самого конца пытался Виталика удержать. Вздрагивание паутины от брошенного мною комара или мухи-охотник кидался на жертву. Других пауков я уже не видел. Перестали появляться новые паутины даже в хлеву и на сеновале. А виталькина сетка была. Я уехал. Новый учебный год. Своя городская жизнь...

Арахнофобия позже проявилась. Просто воспоминание. В детстве все легче и проще.

У нас с котом есть игра: он от меня убегает, а я его догоняю, потом я останавливаюсь, кот подходит ко мне, и я его тискаю. Иногда он так самозабвенно убегает, что мне начинает казаться, что он меня правда боится, но нет, стоит мне остановиться, и он подходит за обнимашками. А сейчас он стал сам инициировать эту игру: подходит ко мне, тычет носом в мою ногу и убегает. И так несколько раз, пока я не побегу его догонять.

Была у моей тещи немецкая овчарка: крупный, даже для своей породы кобель, сидящий днем на цепи, а ночью свободно гуляющий по двору частного дома. Звали его Туман, хотя окрас у него был чёрно-коричневый. В меру злой для чужих людей и довольно добрый для своих. Ел он очень много: за день съедал почти ведро пищевых отходов, которые тёща приносила

Чита.

В многомесячных рейсах на грузовых судах жизнь течет настолько однообразно, что даже самое маленькое событие или что-то необычное запоминается надолго. В одном из рейсов на порты Африки был у нас радист по кличке "Охламон". Свою кличку он полностью оправдывал: вечно небритый и непричесанный, в рубашках не первой свежести и характером

Есть у меня кот Ивушка, и у него много игрушек: разные мячики, мышки любых размеров, какие-то пушистые фиговинки. Но самая любимая игрушка — это шерстяной носок, который Ивушка сам добыл из шкафа. С этим носком кот неразлучен, он с ним спит; когда ест, кладёт его возле своей миски, носит по дому за собой везде. Однажды носок потерялся, и Ивушка два дня не ел, страдал и искал его по дому, на второй такой же носок не отреагировал никак. Носок нашёлся под диваном, и друзья воссоединились.