|
Во время своих посещений Большого Болдино Александру Сергеевичу Пушкину нередко приходилось играть совершенно несвойственную ему роль помещика. Здешние крестьяне настоящих хозяев практически никогда не видели, очень страдали от произвола нерадивых и жадных управляющих, а потому были рады появлению какого ни есть барина, чтобы обратиться к нему с челобитной. Пушкина эти обращения чаще раздражали, но иногда развлекали. Так однажды он весело известил друзей об обращении к нему некой местной жительницы. Она просила, чтобы её сына записали в пушкинские крестьяне, тогда как его зарегистрировали в качестве вы[ро]дка.
"А какой же он вы[ро]док, — возглашала просительница, — ежели он родился всего лишь через тринадцать месяцев после того, как мужа забрали в рекруты! Никакой он не вы[ро]док! " Пушкин с радостью взялся помочь обиженной вдове. Результаты его деятельности нам неизвестны, но надо надеяться, что с таким заступничеством справедливость точно была восстановлена!: ) |
| 18 Nov 2024 | Август   |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Потомственный почётный петербуржец Вильгельм Шитт занимался винной торговлей — делом в наших краях прибыльным. Основанный его дедом Корнелиусом торговый дом "К. О. Шитт" быстро богател и разрастался и к началу XX столетия владел и виноградниками в Крыму, и множеством питейных заведений в столице. Сметливый немец обычно открывал свои винные погребки и рюмочные на пересечении улиц, так что его вывеска в виде позолоченной грозди винограда была отовсюду хорошо видна. "Шитт на углу пришит" — говорили тогда об этих забегаловках, где можно было за 10 копеек выпить рюмочку водки и закусить бутербродом с икрой или бужениной, а после этого почувствовать, как жизнь приобретает новые краски. Тогда казалось, что Шитт и его рюмочные в Питере навсегда, но наступил 1917-й год, и Вильгельму Эдуардовичу пришлось бежать в Крым, где его расстреляли большевики. Расхожие поговорки вроде "в Питере все углы сШиты" давно забыты, и только рюмочным удалось выжить, несмотря на все беды, войны и антиалкогольную кампанию.
"Когда осенний лист шуршит,
Иль снег колючий порошит,
Суровая судьба страшит,
То каждый в кабачок спешит
С названием "Корнелий Шитт".
Здесь шутка друга рассмешит,
Боль и тревогу заглушит
И все сомненья разрешит".
В октябре 1913 года на гастроли в Петербург в сопровождении родителей приехал семилетний итальянец Вилли Ферреро, успешно дирижировавший взрослыми оркестрами. Маленький, худенький, с копной вьющихся волос, юный дирижёр вызывал у публики бурю умиления и восторга. Какая точность и выразительность жестов! Малыш действительно вёл оркестр!
Однако,
Почитайте биографию любого знаменитого авантюриста XVIII века, и вы непременно найдёте рассказ о его похождениях в России. Не стал исключением и Август Коцебу. Ловкий уроженец Веймара, с детства увлекавшийся театром, он осенью 1781 года по протекции прусского посланника получил место помощника генерала Бауэра и прибыл в Санкт-Петербург.
В 1966 году режиссёр Геннадий Полока начал съёмки картины "Республика ШКИД" по одноимённой повести Г. Белых и Л. Пантелеева. Музыку к фильму он заказал Сергею Слонимскому. Тогдашний директор "Ленфильма" Илья Николаевич Киселёв сам в детстве беспризорничал и, может быть, поэтому сомневался, сможет ли серьёзный композитор сочинить подходящую мелодию.
— Сергей Михайлович, я понимаю, вы создаёте симфонии, оперы, — деликатно говорил он Слонимскому, — а здесь нужна жалостливая блатная песня, потому что беспризорники, они пели жалостливо...
Леонид Пантелеев, принимавший участие в написании сценария, вспомнил четыре строчки из какой-то старой душещипательной песни: "По приютам я с детства скитался, не имея родного угла. Ах, зачем я на свет появился, ах, зачем меня мать родила", только вот на какую мелодию их пели, он совершенно забыл. Тогда Слонимский предложил, что сочинит музыку к четверостишию, и если Пантелееву понравится, то остальные куплеты писатель придумает сам.
Буквально в тот же день "жалистная" песня, которую в фильме исполнил неподражаемый Саша Кавалеров, была готова. Как только умолк последний аккорд, Пантелеев закричал: "Это она! Это её я слышал!"...