Я помню эту детскую радость. Мокрая трава щекочет ноги, где-то звучат кузнечики, а прохладный воздух целует в щёку. Папа решил, что нужно накосить травы, а мы с бабушкой пошли с ним. Она меня обнимала, мы смотрели на темное небо. Мы смотрели на звёзды и пели, а её руки пахли молоком. Не было ссор, пьянства отца и деда, их драки, вечного запаха алкоголя и рвоты, маминых слёз. Были только запахи молока и скошенной травы.

В группу пришел новый парень — студент по обмену из другой страны. По-русски говорит очень плохо, поэтому преподаватели ему делают поблажки. И всё бы ничего, если бы однажды на паре он, кое-как разъяснившись с преподом, не подсел бы ко мне, и, лучезарно улыбаясь, не пригласил бы меня на свидание. Начав рассказывать о возможных вариантах досуга на чистом русском. Без единого намёка на акцент.

Стою в магазине, покупаю футболку. Беременная кассир обсуждает с коллегой свой живот. То ли они меня не увидели, то ли что, но кассир выдаёт: "У меня такой большой живот, что я себе лобок даже побрить не могу!" И тут они видят меня, мы смотрим друг на друга, как рыбки в разных аквариумах, и всё, что я могла сказать: "Я вам его брить не буду". И стыдно, и смешно.

Написала рапорт на увольнение из силовой структуры, прослужив там 13 лет. Я нашла более высокооплачиваемую работу. Получила возможность путешествовать, так как выезжать было нельзя. Могу теперь работать удалённо, если нужно остаться дома на два дня. Но как же бесят родственники и друзья, утверждая, что зря сняла погоны — там ведь столько льгот и плюшек. И ничего, что из всех плюшек там бесплатная униформа и поездки в санаторий совкового характера.