и последующее фотографирование в оных в педагогических ВУЗах, имеются ли на этот счёт какие-то специальные предписания для учителей, существуют ли профессиональные, учительские модели купальных костюмов, фотокарточки в которых не являются крамолой, есть ли госкомиссия, регламентирующая длину учительских юбок и глубину учительских декольте. Я не располагаю такой информацией.

Но зато точно знаю, что у многих учителей есть дети. Да у большинства! Понимаете? Нет? Ну, подумайте! Дети — они ведь от чего? Не от аиста. Нет-нет-нет! И не в капусте их с озадаченным видом обнаруживают, как бы вам этого ни хотелось! Дети, увы и ах — всегда от ceкса. Понимаете?

А ceкс это что? Это же форменное безобразие! Пися в писю! Стоны! Крики! Пот! Сперма! Олег, возьми меня за волосы! Танюша, я щас, щас, Танюшааааа! Понимаете?

А потом они вот этими самыми руками учить детей идут? Улавливаете логику?

Какая безнравственность! Никакой купальник рядом с таким развратом не стоял! Сексом то они, поди и вовсе без купальников занимаются! Безобразие!

А туалет! Ходят туда и натурально какают! И как только не стыдно! Гордое имя учитель носят, а сами при этом — какают из попы. Я извиняюсь, самым тривиальным образом! Говном! Да-да, им родимым! Не бисером, не блёстками и даже не бабочками! А ещё учителя! И ceкс у них, и какают, и наверняка, когда дома мизинцем о ножку стола ударяются — "эх [м]лять! " говорят! Да точно говорят!

Надо бы с ними построже! Чтобы ни ceкса! Ни купальников! Ни каких иных испражнений!

А то ишь, распоясались! Фотографируются, понимаешь! Бесстыдники! Не по-советски это, товарищи! Не для того мы на Колчака в сабельную атаку ходили, чтобы вы тут потом, в светлом будущем ceкс да купальники вытворяли! Не для этого Лазо в топке то горел! Эх вы! Срамота!

её по местным красотам, речкам, холмам, общались круглые сутки в общем. Жутко возбуждала, ночами, после общения с ней, я только так наяривал на неё. Общались мы как ровесники, я даже начал в неё влюбляться, оказывать знаки внимания, гулял только с ней, ручку подавал, мог приобнять по-дружески. Всегда старался быстрее выманить её из дома, чтобы побыть подольше с ней наедине. Устраивали пикники, уходили подальше от людей и гуляли держась за руки. Вообще было наплевать на тот момент на разницу в возрасте, ей видимо тоже. Не мог я сдерживать в себе полыхающие чувства к ней, а она естественно замечала моё поведение, но не отстраняла. В очередные посиделки в укромном местечке на бережку, распивая алкоголь, мы впервые целовались. О, этот прекрасный момент.. Готов был съесть её вкусные губы, её нежный язык.. Очень не хотелось прекращать, а уж тем более возвращаться домой. К слову дом был большим, и комнат штук шесть. Комната деда с бабушкой была прямо как с улицы заходишь, далее кухня, потом комната в которой спала гостья, и после всяких кладовок и пустых комнат, самая дальняя была моя. Ночами стали с моей "любовью" в тайне проводить время в моей комнате, тихо разговаривали обо всём, смеялись и играли в карты. Приходить ко мне она вскоре стала без платья или халата, а только в длинных рубашках и футболках и в нижнем белье, чем сводила меня с ума. Наши ночные встречи перешли совсем в другое русло. В темноте мы сидели обнявшись, шептались, целовались, она всё больше позволяла мне. Расстегивал её лифчик, делал массаж, гладил её грудь с выпирающими через футболку сосками и усыпал своими поцелуям её губы, шею и плечи, между тем прикрывши свой стояк одеялом. Это были волшебные ночи, только на рассвете она тихонечко возвращалась в свою комнату. А самая незабываемая ночь была, когда мы уединились в моей комнате с вином. Пьяненькие и временами слишком громко что-то обсуждающие, резко затихали, а если вдруг слышали как кто-то выходит во двор по делам своим, то быстро прятались: ложились и я укрывал её одеялом, где она обнимала меня, целовала мою грудь и живот и как-бы случайно дотрагивалась до моего эрегированного члена, а потом в шутку извинялась. В один такой момент, находясь у меня под одеялом, я начал задирать ей футболку и поглаживать её спину до шеи, а она положила руку на мой член, который тут же откликнулся на её действие. Вылезла из-под одеяла и сразу к моим губам. Так страстно и стараясь без звуков целовались.. Стянул с неё футболку и она прикоснулась к моему телу своей грудью, что просто сорвало нас с цепи. Перебравшись почти полностью на меня сверху, я пробрался к ней под трусы к попе, а потом начал стягивать их. Когда мы остались абсолютно голые, накрылись одеялом и просто утонули друг в друге. Упираясь в мой член животом, на каждый выдох был слышен её тихий стон, целуясь, поглаживая, обнимая и прижимая её к себе. Шептали как сильно хотим друг друга и как нам хорошо. Мой член даже не нужно было направлять в неё. Она просто приподнялась и опустилась на него такой безумно горячей и мокрой.. Бешено разрывало изнутри от этого удовольствия, просто невыносимо было ощущать её и сдерживать себя. Боже, невероятно просто как она себя вела, как громко дышала, как утыкалась лицом то в меня, то в подушку, то целовалась, её шепот и тихие стоны мне на ухо.. Медленно и плавно двигалась на мне часто подёргиваясь и покрываясь мурашками.. Столько смазки, что её бёдра были мокрые.. Когда я попросил лечь её на спину и под углом вновь вошёл в неё, она вцепилась мне в руку зубами, испытав первый орг@зм. Безумная нежность с её стороны, не прекращая меня целовать, начала двигаться мне навстречу, тем самым увеличивая темп и глубину, шептала, что хочет, чтобы я закончил в неё, шептала со сбитым дыханием и тихими стонами. Кода приближался я к финалу, она испытала ещё один орг@зм, но этот я почувствовал как и снаружи так и внутри. Крепко прижалась и её всю затрясло, уткнулась в мою шею и достаточно громко и прерывисто дышала. Я от её реакции кончил в ту же секунду, практически вместе с ней, и так бурно, что голова закружилась и сам еле сдержался, чтобы не прокричать.. Наши тела не могли успокоиться, лежали друг на друге, а самих дёргало только так. Мой член дико пульсировал находясь в ней, на что она реагировала новым движением тазом. Мы не могли долго встать друг с друга. Лежали прижавшись и крепко обнимались. Так нежно и так ласково гладили друг друга и целовали... Когда она убрала свою футболку, которую положила себе между ног, мы снова нежно обнялись, улеглись так, чтобы чувствовать интимные места друг друга и целуясь, совсем на чуть-чуть уснули. Позже проводил её тихо до комнаты, и лежал ещё долго не веря, что это случилось между нами. Это было невероятно.. После этой ночи было уже трудно сдерживать себя и скрывать чувства к ней, когда например находились дома, при бабушки с дедом, а позже и вообще начались подколки с их стороны, типа "любовъ, влюбился чтоль?". До самого отъезда мы так и проводили по полночи вместе, уединялись подальше от всех на природе и наслаждались. Было очень трудно расставаться с ней, уговаривал остаться, горячий, молодой, места себе не находил, рвал и метал. Не виделись мы больше, и осталось это просто приятным воспоминанием, которым я поделился с вами)

выдержать квоту было проблематично. Несчастных аборигенов уговаривали как могли и рады были всем, кто давал согласие на учебу. Приемные экзамены были чистой формальностью...

Теперь, собственно, история... Как-то в первые дни занятий у центрального входа института рядом с автоматами газ-воды стоит группка первокурсников-нацменов, только что съехавшихся из ближних и дальних кишлаков. И тут из дверей выходит [мав]р. Узбеки это чудо и по телевизору не видели, т. к. и самих телевизоров не видели тоже. Реакция предсказуемая. Всеобщее веселье, тыканье пальцами и комментарии в которых ключевые слова: "ЧЕРНЫЙ, Черный, черный.... "Этот [мав]р не мог не заметить подобного поведения. Он молча, с чувством собственного достоинства подходит к автомату, достает из кармана белоснежный носовой платок, увлажняет его газировкой без сиропа и вытирает им свою шею.

Платок остался белым, каким и был до этого. Тут же этим же платком он протирает шею одному из веселых узбеков. Платок из белоснежного превратился в чёрный.

— Ну и кто из нас чёрный? — сказал [мав]р, вручил платок опешившему узбеку и важно удалился...