Жена отравилась. Начала терять сознание на почве интоксикации. Ну и, конечно, начала прощаться со всеми (хотя ничего особенного, не в первый раз) и наказала мне беречь детей. Я сразу заявил, что все трое пойдут работать в шахту. После этих слов жена очень быстро и резко оклемалась!

Я наполовину татарин, наполовину белорус.

Когда я приезжаю к татарским бабушке с дедушкой, бабушка всегда спрашивает: "Надеюсь, ты там (в Беларуси) свинину не ешь? "

Я, конечно, говорю, что нет.

А в белорусской деревне другие бабушка с дедушкой спрашивают: "Ты там конину у них не ешь? Не ешь, как это можно — есть коней? "

И я тоже возмущаюсь вместе с ними этой дикости.

Мой секрет в том, что я ем все. Сыровяленая конина от одной бабушки и свиные котлетки от другой — мои любимые блюда.

Муж на днях отжег. На кухне стою, готовлю себе вкусняшку-перекусить до ужина, мимо проходит муж и говорит:

— Вот хорошо тебе, захотела перекусить, пошла и приготовила, а мне ждать приходится. Пока ты там с магазина придешь, пока продукты разложишь, пока приготовишь. А я все сиди и жди.

Мама работает в детском рентгеновском кабинете. Дети, как правило, всегда рыдают навзрыд, когда родители заставляют их проходить данную процедуру. Родители, естественно, пытаются их успокоить, ибо шевелиться во время снимка нельзя. Один папа просто побил все рекорды, когда плачущий четырёхлетний мальчик спросил, зачем отец надевает фартук (свинцовый который, для защиты). Отец его "успокоил": "Это, чтобы меня кровью не забрызгало": )