ШУМНЫЙ ГОРОД ХАРТУМ

Вообще-то я не смеюсь в голос, когда один. Даже если очень смешно. Ухмыльнуться могу, полыбиться от уха до уха, а вот чтобы ржать – не замечалось. До недавних пор.

Перенесемся в Штутгарт, в июнь 2000-го года. Жара в городе стоит нешуточная, люди ходят вялые, водители кабриолетов не знают, что им еще открыть, от асфальта исходят испарения, в открытых кафешках чинные граждане готовы разбить друг другу морды за место под зонтиком.

Не Штутгарт, а Хартум какой-то.

Я сижу в теньке на лавочке, предаюсь ожиданию кого-то откуда-то и кайфу от полного отсутствия претендентов посидеть рядом. Через стекла солнечных очков и перлы капающего со лба пота лениво гляжу перед собой на Энную улицу. И разыгрывается передо мною сцена, за экранизацию которой любой плюгавенький режиссер получил бы как минимум трех Оскариков и бесплатный тур по родине персонажей. Итак.

По улице идет женщина с ребенком.

Так, еще раз.

По улице идет [мав]ритянка в типично африканских одеждах (цветá типа ядовито-желтого и приторно-малинового превращают плывущие мимо наиярчайшие рекламные щиты просто в монохром), ростом под 2 метра, косой саженью в плечах и поступью, от которой вспоминается кусок из детского классика „Лихо меряли шаги две огромные ноги...“. Дама держит за руку своего (надо думать) [мав]ритеныша, который ей до чуть выше колена. На пацане из одежды – только распашoночка и шортики – и то, и другое — приятного глазу европейца, нежного застирано-красного цвета. Рука, за которую ведет его мать вытянута совершенно вертикально вверх, и пацан, проявляя чудеса передвижения и мелькая розовыми пяточками, следует с той же скоростью и по исключительно тому же курсу, что и мать. Вынужден следовать. По-другому – никак. При этом достаточно громко лексически испражняется на суахели или другом диалекте народов знойных стран. Мать, не обращая никакого внимания на звуки, доносящиеся справа-снизу, с прямолинейностью эсминца движется с константной скоростью, рассекая горячий воздух лета атлетическим своим телом.

Дойдя до угла улицы, дама сталкивается с другой, почти такой же, дамой. Та же гудронная палитра тела и примерно такой же карнавальный костюм. Я опять подумал про Хартум. Или Аддис-Абебу какую. То есть не знаю, были ли они подругами, или у них обычай такой – на чужбине со своими потусоваться, или у них рядом где-то улей их был – лагерь там какой-нибудь для беженцев аль церковь – не суть. Факт, что дамы стоят и треплются – не остановить. Рука [мав]ритеныша крепко зажата в лопатообширную ладонь мамы.

А ПАЦАН!

Пацан начинает прыгать как бешеная кенгуру.

И орет при этом неподражаемо громко!

Сначала он орал какие-то слова, но прыжка через 3-4 стал просто вопить благим матом, да так, что у меня (с интересом наблюдающего эту сцену) зародилось нешуточное подозрение, что у этих [мав]ритянских детей и легкие и голосовые связки раза в три больше, чем у остальных граждан нашей планеты. Прыжки он, по ходу пьесы начал делать такие шикарные и зависал в воздухе так надолго, что космонавтам с их невесомостью и не снилось!

А маме – до фени. Она спокойно балагурит со второй дамочкой.

И крепко держит пацана за руку.

Я на секунду представил себе, каким громким и гомонливым должен быть город Хартум.

Раскрываем карты?

Давайте!

Как было сказано выше, на [мав]ритосике была лишь распашоночка и трусики дo кoлен. Он был босиком!

И когда мать остановилась балагурить, пацан оказался на крышке канализационного люка!!!

Решаем задачку по физике: Температура воздуха в тени – 38°C, а то и больше. До какой температуры раскалится чугунная крышка от колодца за весь день на открытом солнце?

Пацан прыгал уже намного ниже, но все еще резво перебирал ножками и постепенно хрип. Тут мамочка его обратила внимание на свое чадо.

Так, краем глаза.

После чего передвинула свое пышное тело на полметра в сторону и, как ни в чем не бывало, продолжила бойкую беседу.

Обессилевший отпрыск изнеможденно повис на руке, а я лежал где-то за лавкой и брызгал слезами об очки.

У нас на работе работал парень, к которому из=за его озабоченности прилепилось имя Пися. Все к этому имени так привыкли, что никто совершенно не воспринимал это как пошлость. Однажды в наш офис пришел клиент. Наша секретарь, не добившись от Писи какихто услуг по работе, пошла к директору, чтобы тот подействовал на Писю и, не замечая клиента, возмущенно воскликнула: "Дима, ну напряги Писю!"

Школа. Класс. Урок литературы. Чтение наизусть "Песни о Буревестнике".

Выступает уже да-алеко не первый "чтец". Естественно, все потихоньку занимаются собственными делами, никто не слушает.

А "чтец", запнувшись, выдает совершенно гениальный перл:

— Чайки стонут перед бурей,

Стонут, МОЧУТСЯ над морем...

... И замолчал. Чувствует — чего-то не то ляпнул, а чего — сам не понял.

И класс притих. Тоже почуяли что-то странное.

И в этой полнейшей тишине раздается спокойный голос с Камчатки:

— Это они от страха...

И тут до всех дошло.

Вот, почитайте — это вступительное сочинение в гуманитарный (!) ВУЗ.

Подруга подруги моего знакомого работала там в приемной комиссии, оттуда и попал ко мне ксерокс с сочинения. Приводится в оригинале.:)

Отечества достойные сыны...

"Когда родился Владимир Ильич Ленин, никто не знал, что он будет предводителем

На пейджинговой станции операторша — молоденькая девочка с утрица на работу пришла... еще глазки ото сна не расклеились, а тут звонки: "Девушка, абонент №№№№№. Маша, как проснешься, позвони!".

Ну чего не случается в жизни? вместо буквы Н заспанные пальчики настучали Р...