которого достали всех солдат. В один прекрасный день прапорщик Князев заступил в наряд – помощником дежурного по части. Это была трагедия для всего служивого люда: целые сутки этот дотошный человек бегал по всей территории, выискивая малейшие нарушения, и требовал их немедленного устранения. Утром, незадолго до приезда в часть командира, прапорщик нагрянул в казарму и начал наводить там порядок, гоняя солдат, как вшивого по бане. Было жарко, и свою фуражку Князев бросил на одну из кроватей. Шутников в армии всегда было много. Вот и на этот раз, нашелся один смельчак, который на оставленном без присмотра головном уборе аккуратно отсоединил кокарду, и переставил ее сантиметров на десять правее.

Окончив свою инспекцию в казарме, прапорщик побежал встречать командира. Посмотреть на это не терпелось и всем солдатам. После того, как прапорщик Князев, вместе с дежурным офицером, доложил прибывшему командиру о том, что за время их дежурства происшествий в части не произошло, командир рявкнул: — "Товарищ прапорщик, поправьте фуражку! "Тот нервно поднял руки, и усадил головной убор как положено – два пальца от бровей до козырька. Все, кто наблюдал за этим, уже хохотали во весь голос. "Вы что – пьяны, товарищ прапорщик! – не унимался суровый командир, — Снимите, наконец, и поправьте вашу долбаную фуражку как следует! "Когда прапорщик Князев увидел, что козырек и кокарда лишены симметрии, он окончательно растерялся. До сих пор не могу понять, какой частью мозга думал он в тот момент, но вместо того, чтоб вернуть на место кокарду, он, зажав свою многострадальную фуражку между ног, стал с силой тянуть козырек вправо! Тут уже не удержался даже командир! Смеялся он так, что даже выронил из рук портфель!

Месяца два после пережитого позора прапорщик Князев никому не доставлял неприятностей.

в закрытом военном городке в степи нет по определению. Прапорщик, как это часто водится, плотно сидел на стакане. В одно прекрасное, теплое, безветренное, спокойное воскресенье около 12 часов дня прапорщик с перепоя возомнил себя горным орлом и попытался с балкона 5 этажа перелететь на крышу соседнего дома. Запаса тяги ему хватило только до края газона рядом с подъездом. Соседи и сослуживцы скинулись, помогли похоронить по-человечески. Военная прокуратура набрала пачку объяснений и оформила материал об отказе в возбуждении уголовного дела. Проходит какое-то время. Вдова начинает оформлять пенсию по утрате кормильца и выясняет, что детям самоубийц пенсия не положена. Другой возможности заработать нет. Жить с 3-мя детьми на 80 руб. невозможно. Вся в слезах пришла в командиру дивизии. Комдив позвал к себе дивизионного прокурора. Пол дня сидели кумекали, и докумекали. Прокурор выкинул из отказного материала все объяснения очевидцев героического полета. Один лейтенант, живший в том же подъезде, пришел к прокурору и на чистом глазу поведал, что в то утро стоял на балконе и курил. Сосед — прапорщик в это время на своем балконе поставив друг на друга две табуретки, молотком забивал чего-то в стенку. Затем лейтенант услышал крик "Е.... твою мать" и, повернувшись на звук, увидел, как прапорщик, табуретка и молоток летят вниз.

Прокурор, уже от себя, в протокол осмотра места происшествия дописал, что рядом с трупом лежат табуретка и молоток. В итоге вдове выдали копию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, в котором было написано, что смерть наступила от несчастного случая. Пенсию дети получили.

Оно вроде и не по закону, но по совести.

Спасибо вам, мужики.

пищей (а не солдатской пайкой, от баланды мало отличающейся). Все, кроме Погорелого и его жены.

В сентябре Погорелый купил в каком-то колхозе казахских арбузов. Арбузы мелкие, но очень сладкие. Арбузов был полный армейский "Уаз" до крыши. Погорелый меня и 2 солдат из числа прикомандированных к штабу отправил в себе домой эти арбузы таскать. Квартира расположена на 4 или 5 этаже дома. Начали таскать эти арбузы мы около 11 часов утра. Таскали в руках штуки по 4 (какой-то тары жена Погорелого не дала). Закончили где-то около 15-16 часов. С обедом в гарнизоне пролетели, отдельно нас никто кормить не будет. Балкон Погорелому заполнили арбузами до края. Жена Погорелого сходила на улицу, посмотреть, не остались ли еще в машине арбузов. Вернулась. Мы стоим около квартиры, в надежде покушать. Жена Погорелого говорит "Спасибо мальчики, можете идти в часть" и дает нам по одной ириске Кис-Кис. Мы, будучи несколько в недоумении, спускаемся вниз. Выкинули ириски в мусорный бак. Водитель "УАЗика" нам предлагает сесть в машину, доехать до части. По дороге говорит "Ну что, не покормила вас жена Погорелого? Эта с@ка всегда так. Но вы не расстраиваетесь. Я зная эту стерву, заранее немножко арбузов заныкал". Когда мы доехали в части до штаба, он из каких-то тайников в машине достал около 15 штук арбузов и дал нам каждому по 2 штуки. В результате вечером в штабе, когда офицеры разошлись, солдатики немножко полакомились. До сих пор помню, какие арбузы были вкусные.