Этот случай произошел на паре у моего сотрудника, а занятие по английскому он проводил в группе вечерников. Ну, деятельность традиционная — чтение-перевод. Ну и один трудяга, далекий от всякого авангардизма типа английского, тщетно силится прочитать слово "probably". Звучит это примерно так: "Про... про... проба" Тут он, понимая, что ни за что его правильно не прочтет, шепотом (который, тем не менее хорошо слышен), выругивается: "[м]ля!!!" С тех пор так мы это слово и произносим в научных кругах — "пробабля", с ударением на последнем слоге — естественно, когда студентов рядом нет.

Эта история досталась мне от одного старoго знакомого и является чистой правдой.

Итак, это было лет двадцать назад на биофаке МГУ.

Один доцент, читая лекцию по ботанике, имел неосторожность похвастаться, что по любому зернышку определит, какое это растение. Какой-то студент-умник, кушая завтрак, выковырял у кильки глазик и засушил.

Приносит на следующую лекцию доценту и говорит, что, мол, вы говорили, что можете. Тот повертел-повертел и говорит, что да, пожалуй, он погорячился и пока не может сказать, что это за растение, но посмотрит дома по справочникам или спросит у друзей, и на следующей лекции обязательно скажет.

Студент ушел очень довольный тем, что так легко провел опытного доцента.

Через неделю доцент отчитал лекцию и подзывает студента. Увы, говорит, я не знаю, что это за растение, но я его посадил, и оно у меня выросло.

И смотрите, что получилось. Показывает стакан граненый с землей, а оттуда торчит хвост селедки.

Дело было весной первого курса. Совершенно случайно мы с подругой пересеклись на лекции по алгебре. Сели как примерные девочки на первый ряд очень близко к преподавателю. Скоро лекция нам надоела, и мы стали обсуждать своих хахалей. Постепенно мы переключились на тему, какое нижнее белье было на нас на последнем свидании и что из этого вышло. Мы стали подробно обсуждать какого цвета нижнее белье, где какие вставочки и т. д. Мы совершенно забыли, что сидим на лекции и, что рядом препод. Тут сокурсник толкает меня в бок и говорит: "Мне-то совершенно наплевать какие у вас трусики, но преподавателя вы конкретно смутили". Поднимаем на него глазки и точно он стоит рядом и лицо у него почему-то красного цвета.

Дело было на военке. Писали контрольную по топогеодезии — единственную за весь семестр. Т. е. именно оценка по этой контрольной и будет определять общую оценку по всему курсу. Я думаю, не стоит объяснять любовь студенчества к военной кафедре. Дополню только, что военная кафедра помещалась за городом, на другом берегу реки, в лесу. Доехать до неё можно было лишь ОДНИМ маршрутом автобуса, который в зимнее время ходил крайне нерегулярно. Народу в него набивалось — как снега в тайгу. Да и пройти в неурочное время на эту самую кафедру было затруднительно — секретность ведь! Т. е. , если контрольную не напишешь на 3 балла — готовься к худшему. А теперь — сама история. Написали мы треклятую контрольную и, замерев, ждём оценок. Материала никто, разумеется, не знал, поэтому тишина мёртвая. Наконец, майор, откашлявшись, начинает с начала списка. "Андреев — три!" О, блаженство!!! Андреев орлом глядит на нас, улыбаясь. Остальные завидуют. "Антонов — три!" Та же реакция. Двоек пока нет. Вдруг раздаётся "Асанов — два!". Мёртвая тишина. И тут с задней парты раздаётся крик отчаяния и боли, крик глухаря, подстреленного на взлёте, охотника, угодившего в собственный, но медвежий капкан. "[м]лядь!!!" Даже в те времена подобными словами на занятиях не бросались. Но майора, похоже, проняло и он, неожиданно подобревшим голосом (а может с ними только так и надо? !) роняет. "Ладно, три". Занавес.