Память привычно выдает справку о всех отпускных, больничных, административных и отгулах. Ага. Оля. Где Оля? Внутри слегка шевельнулось что-то холодное. Полез смотреть расписание смен, пометки и заявления. Оля должна быть на работе. Хм.

Я неторопливо вышел в зал, подошел к пустующему креслу, еще раз проверил свой телефон – может пропустил Олин звонок (мои операторы всегда мне отзваниваются в случае форс-мажоров). Тщательно прощупав взглядом содержимое ее рабочего стола, повернулся к соседнему оператору. Я привык разговаривать с ними жестами, они понимают по губам — на голове наушники с микрофоном.

— Где Оля? – спросил я беззвучно.

— Не знаю, — прочитал по губам.

Что за нафиг? Возвращаясь в кабинет, ускорил шаг, набрал Олин номер. В трубке тоскливое: "Абонент недоступен". Тааак. Для начала надо раскидать Олиных клиентов и посадить стажеров на обзвон ее компаний. Позвонил в кадровый отдел, запросил все личные данные: адрес, дополнительные номера, e-mail, аккаунты в соцсетях. И вновь зацепился взглядом за пустое кресло…

Оля. Она пришла ко мне 2 года назад. Я лично ее собеседовал. Светловолосая, улыбчивая, общительная, нежный румянец, ямочки на щеках, зелено-голубые глаза – она волновалась и бурно жестикулировала, смеясь над моей иронией. Но на вопрос об амбициях вдруг стала серьезной и твердо заявила, что очень нужны деньги, и она готова браться за самые сложные направления с большими оборотами.

Я всегда выясняю подробности семейного положения для исключения зон риска. Я знал, что Оле 27 лет, она ездит из соседнего города, разведена, живет с мамой и 4-летней дочкой. Как правило, эти женщины сильно мотивированы и порвут любого, чтобы заработать на премию. Я не ошибся. Это был сущий терминатор, который за два месяца вошел в четверку сильнейших с фантастической производительностью. Мой отдел рос, и когда встал вопрос о моем заместителе, мое руководство, изучив цифры, предложило именно Олину кандидатуру. Я тогда отмёл это предложение. Не спрашивайте почему. Иногда какая-то чуйка, древние инстинкты выживания останавливают нас перед шагом в бездну.

Что же случилось? Взглянув на присланный кадровиками адрес, прикинул – около 40 минут по трассе. Я торчал на онлайн совещании, раскидывал операционные вопросы, урегулировал рабочие конфликты, строил франчайзи, смотрел статистику по регионам, взаимодействовал с юристами и договоривался с программистами. Но в голове настойчиво параллельной строкой стучало: "Где Оля?". В течение дня я вызвал к себе и опросил ее сменщицу и близких подруг. НИ-ЧЕ-ГО.

Я не мог поверить, что Оля никого не поставила в известность, кто-то ж должен был что-то знать!

И вечером, прыгнув в машину, я поехал по известному адресу. Нет, не поехал. Я помчался. Меня терзали смутные предчувствия, и я хотел знать правду.

Вот справа, серая пятиэтажка. Я вышел из машины и рассчитал окно. Свет горел. Я приободрился. Так, домофон. Долгие гудки… Ждем… Оппа, женский голос:

— Да?

— Эээ… Здравствуйте. Я хотел бы услышать Ольгу. Я – ее руководитель.

Подъездная дверь щелкнула, и изнутри потянуло темной сыростью…

Я сидел на диванчике, держа в руках кружку с остывшим кофе. Напротив меня сидела Олина мама, то и дело судорожно поправляя халат на коленях. А я, словно сквозь пелену, слушал смутные объяснения: дескать, Оля где-то с друзьями, наверное, иногда она так поступает, живет у подруг, скоро объявится, ничего страшного, так бывает, только не увольняйте, она наверстает, все хорошо, телефон не отвечает? – это не первый раз, нет, что вы, я не волнуюсь, дочка ее со мной, все образуется. А я тупо смотрел на маленькую светловолосую девочку лет 4-х с плюшевым зайцем на руках, которая молчаливо бродила по комнате. Что-то не складывалось у меня в голове. Мне казалось, что Олин труп давно закопали на заднем дворе этой самой серой пятиэтажки. Меня не покидало ощущение, что все всё знают. Все. Кроме меня. Задав два десятка вопросов, я вышел из квартиры, опустошенный. Я начал закипать. Пропал человек. Вот так просто. И всем похрен.

А в отделе меня уже встречали встревоженные сотрудники. Информация разносится быстро. "Без паники. Все нормально", — я ж босс, мои люди должны быть спокойны. Паника была внутри меня.

Меж тем шел уже 12-й день со дня исчезновения Оли. Я продолжал звонить на выключенный телефон. Я не мог взять нового сотрудника. Не мог. Я ждал.

15-й день с момента исчезновения.

И тут вдруг зазвонил телефон. Ох-ты, Олина мама! Неужели?

______

Это был долгий тяжелый разговор. Начавшийся с плача, извинений, просьб и обещаний. Мама знала, где Оля.

Оля ушла в запой. Она начала 1-го мая и не смогла остановиться. Это была семейная тайна, с которой бились мама, бывший муж и периодически — работодатели. Последний раз Оля продержалась два года. Немыслимый срок. Работая как вол, чтоб забыться.

Но я был неумолим: "Пусть позвонит сама!".

18-й день с момента исчезновения.

Я услышал ее голос. Ее объяснения. Просьбы не увольнять по статье. Но что-то во мне уже надломилось. В тот же день я подписал приказ об ее увольнении. Меня тут же вызвали к руководству. Управляющий по делам Восточной Европы размахивал руками, тыкал в лицо бумагами, грозил сроками и взывал к разуму. Чтоб закрыть Ольгины заказ-наряды нужно было взять двоих. Быстро взять. И быстро обучить. Я тупо смотрел в стену:

"Если бы Оля пришла на 12-й день, я б замял дело, простил предательство, дал второй шанс и присматривал за ней. Но. Прошло 18 дней", — и с этими словами я вышел из кабинета.

18 долбанных дней. 18 страшных дней неизвестности, мрачных предчувствий и падения в бездну.

Я вдруг снова ощутил себя ребенком, который нашел пустые бутылки за диваном отца.

сестренок Тия, Сара, Стефани и Бет. Я, так уж вышло, встречался с Тией — и месяца через два девушка начала несколько выделяться на фоне прочих близняшек. Сестры заметили — ты что, поправилась? — на что получили ответ: ей осточертело сидеть на диетах, чтобы впихивать себя в чьи-то там стандарты; ну а раз мне ее растущие формы нравятся, то она намерена есть в свое удовольствие, пока я не скажу "хватит".

(Нет нужды уточнять, что подобного слова из моих уст девушка так и не услышала!)

Тия тогда весила 53 кило; ее сестры держались на 49.

После этого, так как втайне все они были влюблены в меня, три сестрички дружно решили, что попробуют обогнать Тию. Победительнице достаюсь я и честь сопровождать меня на выпускной бал, до которого еще целый год.

В общем, девушки активно взялись за дело. Вместо обеденных бутербродов каждая тащила теперь на занятия целый мешок снеди — с дюжину плюшек, пару сэндвичей, кусок пирога и пакет чипсов. Разумеется, съесть столько они не могли. Сперва. Однако Бет начала набирать вес быстрее сестер; те решили было, что дело тут в обмене веществ, но на самом деле Бет просто весь день напролет жевала то, что не могла осилить в один присест.

Впрочем, этот секрет долго не продержался, и фигуры девушек уверенно раздавались вширь. За полтора месяца все они сменили тридцать восьмой размер на сорок второй. А вот набирали вес четверняшки по-разному: у Тии килограммы откладывались в основном в бедрах; с Сары не сводило глаз все мужское население штата, поскольку у нее полнел, главным образом, бюст; у Бет росло весьма милое брюшко; Стефани же поправлялась более-менее равномерно во всех местах.

Тия раскрыла сговор сестричек за три месяца до бала и разозлилась — не за сам сговор, а за то, что они пытались провернуть это у нее за спиной; она же не собственница какая, а меня можно и разделить на всех...

В общем, в итоге на выпускной мне пришлось приглашать всю четверку. Видели бы вы, какой счет мне выставили за обед! Последние три месяца сестрички практически не ели, а объедались, и в тот вечер показали все, на что способны.

Сравнили достижения. Бет весила 88 кило, Тия — 94, Стефани — 96, и Сара — 83. Бет щеголяла пузом размером с пляжный мяч, которое уже не втискивалось ни в одни джинсы, только в эластичные штаны. Бедра и ягодицы Тии стали такими округлыми и пышными, каких я доселе не видел. Равномерно располневшая Стефани выросла от исходных 85-55-75 до 105-85-110, и просто светилась довольством! Сара же сменила изначальный 85-сантиметровый бюстгальтер на 110, четвертого размера двойной полноты.

После бала я сделал им подарок и повел в ресторанчик со шведским столом, отметить успешное окончание соревнования… ну, во что мне обошелся здоровый аппетит соревнующихся четверняшек, не так уж важно. Зато потом подарок преподнесли мне они. Все четверо. Общий. Быть в постели более чем с одной женщиной — такого со мной прежде не случалось, ну а чтобы сразу с четырьмя!..

Стефани мне понравилась больше прочих, с тех пор мы встречаемся с ней; Тия охотно благословила нас. Аппетит у Стефани с тех пор ничуть не уменьшился, мы сейчас на втором курсе колледжа, в ней более 135 кило, свадьба запланирована к получению диплома.

Кстати, у всех четверняшек уже есть дети. Знаете, что самое забавное? Все они похожи на меня. Вот почему бы это, а?

на присутствие Паши у себя во дворе, он конечно радовал взор, сколько на то, что он нагло обжирал кусты, портил клумбы и гадил повсюду. Соседи не смогли оценить по достоинству экологически чистые удобрения и просили держать Павла дома.

Разговаривать с Пашей было глупо, он напрочь отказывался признавать мой авторитет. Кричать не имело смысла, он кричал однозначно громче меня. Других воспитательных методов я не знала, поэтому возникла необходимость в новом высоком заборе. И если кто-то из вас сейчас изумится, почему же я не подрезала ему крылья, то напоминаю, В Италии это запрещено. Жестокое обращение с животными — это статья, к такому повороту событий я не была готова.

Мой муж с самого начала сказал, что все заботы и расходы, связанные с Недведом ложатся на мои плечи, поэтому как только услышал про забор, дружески похлопал меня по плечу и пожелал успехов в труде. На сына я особо не расчитывала, он конечно умный и красивый, но, увы, криворукий. Друзья знакомых и знакомые друзей быстро подогнали мне номер телефона подходящего человека. Работает мастером в большом отеле, ремонтирует краны, врезает замки, вешает полочки, стрижет газоны и вообще очень способный и сообразительный. А самое главное, он из Индии и хорошо знаком с павлинами. Железная логика! Как если бы какой-то американец или немец попросил вас обучить медведя играть на балалайке под предлогом того, что вы из самого сердца Сибири, а точнее из Твери или Таганрога. И не важно, что от Таганрога или Твери до Сибири 5 часов лету и медведя вы видели только в цирке, у вас на генетическом уровне должна быть любовь к медведям и балалайкам.

Мой Павел родился в питомнике под Вероной, считайте имигрант во втором или даже третьем поколении, вряд ли он знал о своем индийском происхождении, но мастер считал его своим земляком и обещал дать хорошую цену соотечественнику, а я не спорила. Мастер Джонни долго восторгался красотой Паши и хвалил пернатого, из-за этого у меня сложилось стойкое впечатление, что павлинов он видел только на картинке.

— Как он может летать? Он же толстый

— Не толстый он, нормально летает, с пит-стопами.

— Он такой упитанный. Сколько он весит?

— 5 кг. Чистые мускулы и не жиринки.

Я просила 2 метра сетки, но Джонни сказал, что 2 метра в стык не станет, надо в нахлест; будет тяжело и вообще это очень дорого и абсолютно излишне, Паша с его весом и так взлетает с разгоном на пределе своих сил. Если ему сократить взлетно-посадочную полосу и добавить буквально 50 см высоты, то он ни в жизни не перелетит. После долгих обсуждений сошлись на высоте в 1 метр и назначили работы на субботу. Джонни, эксперт по павлиньей аэродинамике, гарантировал 100% ограничить полеты своего земляка.

Я поехала в Леруа Мерлен. Джонни сказал брать не сетку-рабицу, а хорошую сварную сетку. Вы знаете сколько она стоит?? Я впервые в жизни искренне радовалась, что участок у нас маленький. К сетке еще пришлось докупить уголки, проволоку и натяжители. Солнечная Руанда на науку и образование в год тратит меньше, чем я на этот забор.

В субботу рано утром Джонни пришел с помощником. Минут через 10 на участке раздались крики. Муж пошел смотреть, кого обидел Недвед, в том, что обидел именно Павел, а не кто-то Пашу сомнений не было. Павел неожиданно клюнул помощника за ляжку и тот чуть не навернулся с лестницы. Рабочий громко выругался по индийски, а Паша от удивления заорал еще громче, от этого мастер Джонни чуть не упал с забора. Муж отправил меня пасти Павла, чтоб он не поубивал рабочих, а сам пошел в магазин, чтоб не быть свидетелем убийства.

Паша с любопытством наблюдал за рабочими и периодически нападал на них, мне приходилось отвлекать его горстью зерна или кусочком сыра. Так и работали, рабочие с сеткой с одной стороны, я отвлекаю Пашу с другой. Пробовали закрыть его в домике, но он орал как резаный, у рабочих от страха тряслись руки и падали инcтрументы.

После обеда все завершили. Я должна сказать, что работу они сделали хорошо, сетка была натянута великолепно. Джонни сказал, что воробей не пролетит и тигр не перепрыгнет. Но то тигр и воробей, а у меня павлин Павел!

Я достала деньги и предложила ребятам кофе, в этот момент раздался Пашин стон, он всегда взлетал со стонами. Если бы не кофе, то Джонни уже был бы в машине в 300 метрах от моего дома и не было бы продолжения этой истории, но он захотел кофе. Смуглый специалист по павлиньим сеткам Джонни побледнел и сказал:

— За каким нефритофым стержнем эта блудница с избыточным весом на ягодицах полетела к соседям?

Ну может не такими словами, но смысл такой. Я молча положила деньги обратно в карман и спросила:

— Чего будем делать со 100% гарантией?

Джонни оказался человеком слова. Он пообещал, что доделает работу. Просто надо докупить материала.

Продолжение следует...