Мы тогда только купили дом (даже, скорее, домик), с лужайкой и крохотным внутренним двориком, который начинался от самой входной двери, и был гордо обнесён солидным забором. Во внутреннем дворике бабуля сразу посадила помидоры, огурцы и прочую ботву;
а на лужайке перед домом росли более приятные глазу розы и гортензии. У соседей тоже была, как и положено, лужайка, за которой ухаживал садовник (мексиканец, конечно — тут, по-моему, садовников другой национальности просто не бывает). Нам такое буржуйство было ни к чему, потому что каждое утро, после того как мы уезжали на работу, бабуля выходила копаться в своих садиках-огородиках, и говорила, что именно о таком времяпровождении она всю жизнь и мечтала. Соседский садовник (имени я не помню, но назовём его для удобства Педро) иногда помогал ей выдирать особо упрямые сорняки, а она за это выносила ему попить чего-нибудь холодненького.
Такая вот дружба народов, несмотря на то что ни он, ни она по-английски не говорили.
Третье действующее лицо этой истории — Мика, наш 45-килограммовый пёс экзотической породы "акита", белоснежный красавец и вообще гордость семьи.
В одно прекрасное утро, позавтракав и напившись чаю, бабуля отправилась на лужайку розочки удобрить, предусмотрительно захлопнув за собой дверь.
Чтоб Мика не убежал. А то потом ловить где-то на улице здоровенного пса в полном расцвете сил 74-х летней старушке всё-таки проблематично.
Вдоволь нахозяйничавшись и посетовав на то что розы цветут не так буйно, как ей бы хотелось, она собралась уже и домой, но не тут-то было.
Входная дверь не просто захлопнулась — она закрылась, и, несмотря на все усилия, открываться не желала. Что делать? Можно, конечно, позвонить из телефона-автомата - тогда они ещё были. Но куда? Бумажка со всеми нужными телефонами лежала в тумбочке, по ту сторону двери. Бабуля вышла обратно на улицу в надежде достучаться до соседей. Надежда не оправдалась — все были на работе.
И тут, на её счастье, к соседскому дому, гремя торчащими из него тяпками и мотыгами, подъехал раздолбанный грузовичок Педро. Бабуля обрадованно заспешила к нему.
— Олла, сеньора, — приветливо поздоровался Педро. — Комостас?
— Педро, понимаешь, у меня дверь закрылась. А ключа нет.
— Ке? — озадачился Педро. Эта милая русская старушка, похоже, чем-то взволнована.
— Ключа, понимаешь, ключа нету. Дома ключ, — для пущей убедительности бабуля повертела перед носом у Педро пальцами, изображая отсутствующий ключ.
— Ке? — переспросил Педро.
— Ой, господи, пойдём со мной, я тебе покажу, — и бабуля жестами пригласила Педро двигать следом за ней.
— Но проблемо, — согласился Педро.
Подёргав безнадёжно запертую дверь, Педро наконец понял, что случилось.
Несколько минут спустя он также понял чего именно хочет от него "милая русская старушка" — перепрыгнуть через забор, пройти в дом через внутренний дворик, и изнутри открыть входную дверь. Про Мику бабуля почему-то не упомянула.
Тем не менее он, заинтригованный всей этой вознёй по ту сторону забора, тихонько сопел в призаборных кустах, ожидая развязки.
— Ну что, перелезешь ты? — спросила бабуля.
— Но проблемо, — ещё раз согласился Педро.
И полез. Забор был не то чтобы слишком высоким, но густо обсаженным кустами, которые Педро, как истинный садовник, старался не помять.
Минуты через три, наконец, он скрылся за забором, и в то же мгновение оттуда раздался нечеловеческий вопль. Это Педро нос к носу столкнулся с гордостью семьи, 70 см в холке. Ещё через мгновение Педро уже был рядом с бабулей — его обратный путь занял не больше секунды. Смуглый, как и положено мексиканцу, Педро, был в этот момент совершенно бел. Его трясло. С той стороны забора уже доносилось отчётливое "Р-р-р" — это
Мика, недовольный тем, что такая интересная история — всё-таки не каждый день через забор лазят! а охраняет-то он! — не получила достойного продолжения.
— Да замолчи ты, засранец. Не видишь что ли, мне домой не попасть, — прикрикнула на Микиту бабуля. Мика тут же замолчал. Мексиканец с тоской смотрел на улицу, видимо, понимая, что туда, на свободу, он попадёт ещё не скоро.
— Ты не бойся, — сказала бабуля. — Мика хороший, он тебя не укусит.
Правда, Мика? — уже в сторону забора, поласковее.
— Ведь понимаешь, — это опять к Педро, — мне главное дверь открыть. Там делов-то на одну минуту. А на Мику ты внимания не обращай, он тебя не тронет, я ему скажу. Ты, главное, не бойся. Ну, давай?
Неизвестно, о чём думал в этот момент Педро. Возможно, он вспоминал, как ему приходилось перебегать американскую границу, ночью, в пустыне.
Преодолев дрожь и слабость в ногах, он снова шагнул к забору. Рычание с той стороны уже не смолкало — Мика готовился достойно встретить непонятного гостя.
Этого я до сих пор не могу понять — почему он полез туда ещё раз? Зная, что его там ждёт. Американец бы точно не полез. Тем не менее, сопровождаемый ободряющим поднукиванием с бабулиной стороны, и гостеприимным рычанием — с Микиной — через несколько долгих минут он опять оказался по ту сторону забора.
Бабуля сдержала своё обещание — страшный пёс, чем-то напоминающий полярного медведя, его не кусал, но, конечно, недоверчиво рычал на протяжении всего этого бесконечного пути к двери. Бабушка из-за забора твёрдо, но всё так же ласково уговаривала Мику не убивать Педро и сулила ему вкусную косточку. И вот наконец дверь была открыта. Педро получил холодную бутылку пива, и в полуобмороке отправился восвояси. И больше у соседей почему-то не появлялся. К ним стал приезжать другой мексиканец, дружба с которым у бабушки как-то не завязалась.
