Двое оперов из розыска взялись сами осуществлять наружноенаблюдение, поскольку профессионалов из Седьмого управления им невыделили. Весь день они мотались по городу за своим подозреваемым. Вечером объект вернулся домой, а оперативники остались в машине уподъезда. Через некоторое время свет в квартире погас. Похоже, подопечный лег спать и до утра не появится. Но сниматься нельзя. Тогдастарший по званию опер говорит своему коллеге, дескать у меня тутнедалеко живет знакомая, поэтому я иду туда ночевать, а ты остаешься вмашине, потому что у тебя здесь знакомых нет и быть не может. Приказыне обсуждаются, и лейтенант приготовился провести ночь в машине уподъезда. После ухода начальника он забрался на заднее сиденье, укрылся брезентом и уснул.

Проснулся лейтенант ранним утром, часов около пяти. К своемуудивлению он почувствовал, что машина не стоит, а едет. Осторожноприподнявшись, он увидел спереди двух подростков, машина же ехала посовсем не знакомым местам. Пацаны были страшно довольны своейпрогулкой, но все же один из них, проявляя беспокойство, спрашивалдругого: как ты думаешь, скоро милиция начнет нас искать? Рассерженныйопер вытащил пушку и заявил угонщикам, что, мол, милиция уже здесь. Унего была хорошая реакция, и он успел вовремя перехватить руль, не тоони въехали бы в столб.

А потом лейтенант, сидя сзади, давал указания, куда ехать, пытаясь добраться до какого-нибудь отделения милиции. Но поскольку онсовершенно не знал район, куда их занесло, то на поиски ушло часа двавремени и весь остаток бензина.

Михал Михалыч питал оструюнеприязнь ко всякого рода сектантам, особенно кришнаитам. Снаступлением оттепели и гласности (1987-88) они во множестве выползлина улицы, предпочитая центральную часть города (где и служил Михалыч), и устраивали там публичные безобразия типа пения мантр, торговлилитературой

Эта история на самом деле приключилась со мной пару лет назад. Если вы ее уже где-то слышали, то значит, что нарушены мои авторские права.

Ну вот, поставил я как-то свою машину в гараж и иду домой пешком. Время — где-то час ночи. Темень — несусветная. Фонари не горят. Идти недалеко -минут этак десять. Иду, значит, никого не трогаю. Вдруг слышу: "Эй, стой"

Смотрю, выплывает откуда-то из темноты милицейский патруль. Два рядовых и сержант. При рациях, дубинках и всех таких делах. Причём, лица явно интеллектом не обезображены, видно сразу, что призывались из какого-то далекого колхоза "Красная Синька". Ну, остановили они меня и дaвай шмонать: документы, оружие, наркотики, не пьяный ли, а че так поздно и т. д. Ну, чтобы в темноте не рыться, дал я им все документы, какие у меня с собой были: права, техпаспорт на машину и т. д.

(А надо сказать, что техпаспорт у меня был старого образца — такая книжка размером с гражданский паспорт, да еще в твердой корочке — обложке, и еще надо добавить что фамилия у меня немецкая, скажем, Крюгер.)

Ну вот, посмотрел сержант права — вернул.

Потом берет техпаспорт, что-то пытается там в темноте вычитать. А потом так строго и на полном серьезе мне заявляет: "Что-то я не пойму, братан. По правам, ты — Крюгер, а по паспорту — Фольскваген!?"

Опер из БХСС как-то похвастался своему коллеге, оперу из розыска, новым приобретением. Его начальник, вернувшись из США, привез оттуда в качестве подарка заграничных коллег наручники. Они были красивые и ладные, легко защелкивались. Бэхаэсэсник продемонстрировал розыскнику свое умение накидывать браслет на задержанного. А второе

Уж и не знаю — правда али нет, но вот такую байку один знакомый бывший танкистрассказывал.

Во время учений на полигоне один танк свалился в бетонный ров. Броня треснула ии из трещины торчит башка механика-водителя. Подошедший полкан, почесав затылок, выдал фразу: "Всяко видел, но чтоб лбом броню пробить..."