Мама рассказала: в войну был сильный голод, весной ничего из еды не осталось, только какая-то крупа. Чтобы её на дольше хватило, в неё добавляли толчёные жёлуди. Однажды бабушка доставала кашу из печки и уронила чугунок, он раскололся, и половина каши упала на пол. Оставшуюся кашу положили в другую посуду, оставили на ужин, а перед упавшей кашей вся семья села на пол и стала есть.

Живу в Австрии, поэтому не боюсь брать хорошее мясо и жарить стейки степени медиум рэр. Как-то взяла отличное дорогущее филе и сделала стейки, умяли их с парнем. Позже я нашла пожаренную до полуготовности цисту ленточного червя в своём стейке. Обратилась к врачу, который только вытаращил на меня глаза и, наверное, не поверил, но глистогонные-таки прописал. Выяснилось, что и я, и мой парень уже успели заразиться.

В очередное утро после ухода парня на работу, когда проснулась жутко невыспавшейся, внезапно возникла мысль: "Хочу домой". Но куда домой? Я и так здесь, пусть это и дом на время учебы. В родной город даже периодически ездить не хочу, отношения в семье оставляют желать лучшего. Получается, что дом есть, а я везде чувствую себя не на своём месте и словно потерянной...

Однажды, когда мне было 15 лет, я, чтобы порадовать нервного в последнее время парня, написала на потолке в своей комнате, над кроватью: "Я люблю тебя". А он позже дописал "И я тебя люблю". Через полтора года мы расстались, появился новый парень. Сначала смеялся над надписью, а потом сказал: "А давай я тоже допишу". Позднее разошлись и с ним. Следующий так же посмеялся, но потом дописывал. И так, к 27 годам, у меня собралось 9 надписей во весь потолок. И появилась юбилейная последняя: "А я женился".