То что я собираюсь вам рассказать, пересказано мной со слов одного моеготоварища, волею небес попавшего проходить воинскую повинность в Военную Прокуратуру. Нужно сказать заранее, что история имела — таки место быть на самом деле иповеселила за все время своего существования, немало серьезного военного народа, да и не только военного.

Попало как-то в Прокуратуру, дело одного прапорщика, проходящего службу в одном из доблестных строительных подразделений, которое занималось на тотмомент, строительством жилого дома в военном городке. Сей мудрый муж, назову его для краткости "N", решил, как водится по старинке, поиметь государство (в противовесоному), и разжиться на родимой стройке облицовочной плиткой.

Пришедши туда ночью и дав сторожу (гражданскому человеку)шкалик,"N" поднялсяна 3 этаж и взяв заранее приготовленную тару... Тут нужно сделать небольшое отступление. Нужно вам сказать, что облицовочную плитку на стройке доставляли на верхние этажи, через некоетехническое устройство состоящее из веревки, блока и огромного строительного ведра вмещавшего всебя поистине гигантское количество плитки. Правда никто и никогда, дабы не надрываться, незагружал в это ведро и десятка единиц плитки (спешить служивому человеку некуда). "N", испытывая естественно некоторый страх, который подгонял его быстрей расправиться с преступнымделом, да и растягивать удовольствие от занятия не хотелось, нашедши ведро — загрузил его подзавязку желанным строительным материалом. Поставив тару на подоконник, "N" спустился полестнице вниз и взялся за веревку, рассчитывая спустить ведро привязанное на другом концено...

Так как росточка прапор был не большого, да и весу, как понятно в нем было как у ежа, ведерко полетевшее вниз, естественно его перевесило. Взлетев со страшной скоростьювверх, прапор по пути "поцеловал" ведро и столкнувшись с балкой, на которой крепился блокполетел назад. На обратном пути снова столкнувшись с ведром (вес их обоих, как оказалось былпримерно одинаков), "N"повредил позвоночник и остаток пути вниз, проделал в некотором замешательстве. Тут историявроде бы могла и закончится, но не желая расстаться с драгоценным грузом, прапор веревки изрук не выпустил и ведро упершись в балку опять полетело вниз... По пути на 3 этаж, "N"головой, со всего размаху снова врезался в ведро заработав сотрясение мозга (вес-то какой!), ив полуобморочном состоянии продолжал путь наверх... Блок, который крепился на балке, имелнебольшой просвет между собой, ну и соответственно балкой, и палец прапора, застрявший в этомпросвете, лихо хрустнул не спрашивая на то разрешение хозяина. Дикий крик разорвал тишинуночи..."N", уже окончательно потерявший память и ощущение времени, полетел вниз, но по прежнему невыпуская веревки из рук, где-то в душе надеясь не встретить по пути ведро, но ведро никудадеваться и не собиралось! Треснув парня изо всей своей дури по жопе, оно вынудило таки его отпустить веревку, врезалось в стену и рассыпаясьплиткой полетело добивать лежащего уже на земле очумелого прапора. Лежа на земле, почти невидящими глазами, смотрел прапор вверх, на приближение реанимации...

Вот собственно и все. Скажу только, что делу в Прокуратуре, законный ход не дали, каждый, комуоно попадало в руки — сгибался пополам и в конце концовпосчитав, что"N" и так достаточно наказан, дело закрыли оставив строителя долеживать свой срокв госпитале.

Заранее извиняюсь если это уже было или за неточности. Короче, ещеодна история Лукашенковской эпохи.

Было это несколько лет назад, когда в Минске были антилукашенковскиеволнения и власти реагировали соответственно. Видимо был план поколичеству задержаных. И бравая милиция этот план честно выполняла.

Людей хапали на митингах, после митингов, даже иногда до. При этом вотделениях уже были готовы протоколы. Туда вписывали имя задержаного ипредлагали подписать. Можно было подписать и уйти домой (ну в крайнемслучае переночевать в отделении). Можно было не подписывать, ноотсидеть несколько дней (от 3-х до 15-ти). А формулировка в протоколахбыла примерно одинаковая, что-то типа этого: "Хватал работниковмилиции за одежду, громко оскорблял представителей власти, громконецензурно выражался в адрес работников милиции..." и т. п.

И вот приводят очередного "Подпишешь?" — Молчит, "Подпишешь?" -Молчит, ну и отправили в камеру. Потом еще всякие вопросы задавали, аон молчит как партизан. Не известно сколько суток он бы сидел, нокаким-то образом обнаружилось, что парень... НЕМОЙ! (См. формулировкув протоколе). Конфуз был страшный, даже на CNN сюжет был...

Служил я лет 10 назад в железнодорожных войсках машинистом тепловоза, строили мы тогда железнодорожную ветку Липовский- Курдюм, что под Саратовом. Часть была далеко, командиров мы видели редко, но с нами постоянно был лейтенант- двухгодичник служивший послеинститута. И вот как то раз поехал я с ним по новостройке на тепловозе купаться. Вернулись

Я имею несчастье служить в должности участкового инспектора в одном изотделений в Москве. Мой напарник имеет участок в оригинальном исполнении - то есть половинаучастка у него новостройки, а другая половина еще не снесенная деревня. Так во однажды пришлабабка Маня с заявление о пропаже кур. Заявление мы конечно приняли но так как дел

Рассказываю со слов офицера военной прокуратуры... Было это во времена, когда на вооружение нашей армии стали принимать ПМ (Пистолет Макарова). Одними из первых новое оружие получили офицеры связи... Возвращается офицер-связист нанесколько дней раньше с коммандировки и застает свою жену с любовником. В шоке от увиденного ондостал свой ПМ и расстрелял "сладкую парочку" в постели. И хоть в жену и ее любовника он вогналвсю обойму, те отделались лишь легкими ранениями. Офицера не судили, а лишь отправили подальшес глаз долой — ПМ тогда еще считался "засекреченным" оружием и суд был не к месту. Однако этаистория имела продолжение — армейское руководство, возмущенное "убойными" характеристиками ПМобратилась к разработчикам этого оружия: "Из этой хлопушки нельзя даже пристрелить женщину..", на что был получен официальный ответ: "... данный тип вооружения разрабатывался для нуждСоветской армии, а не для стрельбы по женщинам...".