режиссёр Хилькевич, потому что наши были получше. Раньше ведь снимали не как сейчас, а минуту в день, поэтому, пока приедет реквизит, пока подтащат лошадей, пока подъедут кареты, пока оденут и загримируют всю массовку, пройдет четыре-пять часов. Шестьдесят метров сняли и всё опять, в обратной последовательности. Поэтому пока всё это происходило, мы успевали и выпить, и пожарить на костре колбасу, и в очередной раз съездить на лошади в гастроном.

— На лошади?

— Конечно, удобно же! Я не слезал с неё. В обед мы не снимали бороды, парики, костюмы. Жизнь была такая бурная и радостная! Вино лилось рекой! И потом это не мешало жизни, потому что "пятьдесят граммов" хорошим артистам никогда не мешали для куражу. В кино я это мог себе позволить, особенно когда верхом, чтобы расслабиться. Главное – не упасть в кадре с лошади и не убить случайно партнера в пылу "драки". Кто-то, допустим, Веня Смехов, боялся скакать на лошади, он и не позволял себе, а я знаю, что у меня всё в порядке – я мог. Тем более, что в те времена количество выпитого спиртного не отражалось на физиономии после сна. Это сейчас уже видно всё.

— Это правда, что когда у вас родился сын, вы устроили грандиозный мальчишник по этому поводу?

— Не совсем так… Помню, я приехал в гостиницу, у нас уже на столе всё стояло, мы ничего не трогали – ждали, вот-вот. Позвонил я с "рецепции" в роддом. Мальчик! А дальше я плохо помню… Я угостил весь ресторан, потом собрал ночью всех родственников, потом откуда-то появился музыкант Гергиев на машине, и он тоже всю ночь с нами куролесил. Потом поехали к композитору Вите Лебедеву, продолжили, в семь утра я купил ещё ящик водки, в общем, угощал, поздравлял и себя, и всех… Это сумасшедшая ночь была!

— А у вас шутливые “подвиги” были?

— Были! Например, в любое время дня и ночи в любой стране и при любом режиме я мог достать спиртное и женщин. Расскажу случай смешной. Однажды (ещё в советские времена) мы с Никитой Михалковым ехали в поезде в Питер. Взяли бутылочку водочки, мило болтаем. Кончилась бутылка. Эх, как жаль! Я говорю: "Сейчас достану! " "Ты с ума сошел? – говорит Никита.

— Второй час ночи, в поезде, где нет вагона-ресторана. Это не-воз-мож-но! " "Достану! "

Я действительно не знал как, но мне море было по колено. Я мог бы даже поезд остановить! Пошёл по вагонам. Заглядываю в щёлку, вижу — сидят в купе два пьяных мужика, и перед ними стоит бутылка. Я руку протянул и взял, они этого даже не заметили. Фьють — и ни водки, ни меня. Приношу. Никита: "Как достал? Откуда? " "А для меня это элементарно! " — отвечаю. "Так, может, ты и женщин приведёшь? " "Проблем нет! "Вышел, что делать не знаю. В соседнее купе постучался, а там парень и две девушки сидят. "Девчонки, — говорю, — хотите, с Никитой Михалковым познакомлю? " "Хотим! " "Давайте пошутим: вы раздеваетесь до ночных рубашек, я вас беру на руки и вношу к Никите. А потом вы, молодой человек, зайдёте и скажете, что это ваша жена и сестра" "Давайте! "Они разделись до комбинашек, залезли на меня. Открываю двери и кричу: "Девочек просили? "Эффект был ошеломляющий! И такие вот дурацкие истории происходили со мной постоянно.

— Это правда, что вы с Портосом – Валентином Смирнитским “брали Рейхстаг” во время гастролей в Германии?

— У Максима Дунаевского в Германии концерт был, мы там с Валькой Смирнитским неожиданно встретились. А когда “мушкетёры” встречаются, это очень опасно для всех, и для нас самих в том числе. Тем более, что я Вальку очень люблю — он вообще для меня один из самых дорогих людей на свете. Начали мы, как интеллигентные люди, — пиво, сосиски, а закончили где-то в подвале, на ящиках с соломой. Какой-то русский мужик рядом оказался. А потом... Куда русские люди должны идти в Германии? Конечно, брать Рейхстаг! Мы и пошли. Но нас быстро остановили...

— Полиция?

— Вот здесь я уже плохо помню. Помню, что в гостинице мы погром устроили, разбили всё… Потом пришлось счёт оплачивать...