Я юрист. Ко мне обратился клиент, которому нужно было помочь выиграть дело против госорганизации. Отказал. Но не потому, что испугался, а по той причине, что за все время, которое я работаю, а это 30 лет, выигрышные дела с госструктурой — единичные случаи. Судья просто не выносит приговор "своим же". Иногда читаю решение и понимаю, что тупая отписка. Пересмотры в вышестоящих судах также заканчиваются фиаско.

Мои соседи сверху — конченные люди. После 9 часов вечера стабильно каждый день у них в доме открываются американские горки, орут и бегают дети, им весело дох[рена]. А я в этот момент сижу уставшая после пяти пар, мечтающая о тишине и покое. Писали им неоднократно — абсолютно пох[рен]. К 10 чаще всего все успокаивается, закон они не нарушают, но, с@ка, какого х[рена] у вас такие невоспитанные дети? Почему нельзя им объяснить, что шуметь вечером нельзя. Они только поощряют такое поведение и орут вместе с ними.

У бабушки по отцу всю жизнь был весьма своеобразный характер, позже к этому прибавилась деменция. Она была достаточно в своем уме, чтобы не проносить ложку мимо рта и не писать мимо унитаза, но плохо видела, плохо слышала и всё забывала. Жить с нами она отказывалась, ни одна сиделка с ней не уживалась (характер с возрастом еще усилился), а оставлять ее одну в квартире с газовой плитой было попросту опасно. Папа перекрыл ей газ, приплатил газовщику из ЖЭКа, чтобы он задумчиво посмотрел на кран и сказал, что всё так сломалось, починке не поддается. Купили бабушке маленькую электроплитку и сказал что-то вроде: "Если не сможешь к ней привыкнуть, придется тебя всё-таки к нам забрать, не голодной же сидеть". Старушка, которая не могла запомнить, как переключать каналы на телевизоре с пультом, за три дня освоила эту плиту, как заправский шеф-повар, чисто из желания доказать себе и всем, что она может жить одна.

Влетаю в трамвай, полупусто, места заняты. С ором: "Рюкзак снимать надо", — толкает мужик, и я впечатываюсь спиной в лицо сидячей женщины. Снимать не захотелось, хотя я так делаю. Возмутился матами. Мужик вышел, одна жирная бабка начала морализировать, что сумку надо непременно снять (игнорируя насилие в пустом салоне). Я ей сказал, что рюкзак по объему равен её жиропузу, мы на равных, пусть худеет срочно — рюкзак сниму. По салону вой кур. Это хамство, но я все правильно сделал.