Под колёсами трамвая погибла трёхлетняя малышка, дочь соседей. Почти у подъезда, на глазах родителей. Люди — прохожие, пассажиры трамвая, помогали доставать её, копали голыми руками гравий под колёсами, пытались оттолкнуть или приподнять трамвай. Молодой парень на своей куртке вытащил малышку. Ей оказывали первую помощь, пока не приехала скорая. Какая-то женщина, простоволосая и едва ли не в халате, выбежала из дома, обнимала плачущую мать малышки, утешала её. Не всегда толпа — равнодушна.

Когда родители разошлись, мама тянула меня одна, но ей приходилось отводить меня к бабушке (маме отца) чтобы идти на работу. Отец, которому я особо нужна не была, запирал меня в погребе, оставлял на улице у магазина и в лесу, чтобы я потерялась, с 12 по 17 лет подвергалась насилию со стороны одного из его собутыльников. Была тихой нелюдимой девочкой, в школе гнобили. Маме не рассказывала, знала что ей и так тяжело. Решилась рассказать мужу. Итог: развод и "я бы лучше умер" А я хочу и буду жить!

Когда меня спрашивают, почему я хромаю, я отшучиваюсь. Не могу же я сказать, что в детстве мои родные родители выгоняли меня на улицу босиком, когда я им мешала пить или трахаться. Даже зимой. "Закаляйся", говорили они. У меня нет двух пальцев на одной ноге и одного — на другой.

Бабушка рассказывала. После войны жили очень бедно, в деревнях голодали. Был маленький братик, год от роду. Мать уходила в 6 утра в поле, переворачивала табуретку и сажала маленького Леонидку внутрь, привязывая веревкой. Давала в ручонку завернутый в тряпку нажеванный хлеб, и уходила в поле часов на 5.

Остальные дети тоже уходили в поле работать. А потом шли в лес обдирать кору с деревьев, варили ее и ели. С поля колоска никто вынести не мог.