Лётчик потерял ориентировку в Московской зоне ПВО и неистово кричит в эфир:
— "Саксофон", "Саксофон", 542-ому ответьте!
В эфире все молчат, он в сердцах:
— Ё-моё, да слышит меня хоть кто-нибудь?!
— "Амортизатор", отвечаю.
— "Амортизатор" — это кто?
— Андреаполь (город в Тверской области).
— Господи, неужели я в Италии?
Новые истории от читателей
😡 😕 😐 🙂 😂
- вверх - << Д А Л Е Е! >> 15 сразу

* * *
Предпоследний год прошлого тысячелетия. Это была моя первая экспедиция весной в Арктике. Апрель, вокруг белым-бело, днем яркое солнце и жара под -25 градусов, ночью огромное звездное небо, часто полярные сияния и прохладно, до -40. Иногда налетает пурга и тогда все белое не только на земле, но и везде, такой 3D-белый мир. Наша задача – пробурить несколько скважин в точке, расположенной в 400 км от поселка. Чтобы туда добраться и там отработать нужно недели 3 времени. Снаряжается санно-тракторный поезд – во главе ставится трактор-болотоход, за ним цепляются жилой балок, сани с оборудованием и буровой, позади – еще одни сани с генераторной и топливом. Вся эта громыхающая конструкция медленно переваливается по снеговым наметам высотой до полуметра и, визжа полозьями по сухому снегу, со скоростью километров 10-15 в час ползет куда надо. Ехать тяжело – через каждые пару минут на каждом снеговом надуве балок с мерзким скрипом поднимается немного вверх, а потом с коротким грохотом рушится вниз. Мы ползли в одну сторону почти 4 суток... Курящие иногда расклинивались в открытой двери балка, и курили, но это считалось опасным – можно было при очередном "падении" балка с надува не удержаться и улететь за борт. Иногда, когда движение замедлялось немного, можно было выскочить на твердый снег и пробежаться рядом с ползущим балком, размяться. Однако долго бежать рядом было тяжело – хоть скорость и небольшая, но бежать по неровному снегу очень неудобно.
Чтобы немного развеяться, я часто садился с трактористом в кабину и контролировал по GPS направление нашего движения, потому как ориентиров никаких вокруг нет, особенно если пуржит.
Так вот, сидим как-то с трактористом, рулим в легкой пурге на север. Начинаются сумерки. Все вокруг скрипит и колыхается, как все последнее время. Тракторист поворачивается ко мне что-то спросить, и вдруг я вижу, как глаза его расширяются, глядя куда-то мимо меня, и он начинает подбородком и носом показывать в сторону, не убирая рук с рычагов. Я оглядываюсь, ожидая увидеть НЛО, снежных людей, бабу в ступе или еще что, но вижу еще более удивительную вещь – параллельным курсом, совершая гигантские прыжки по снежным надувам, трактор ДОГОНЯЕТ ДВЕРЬ! Дверь немного раскачивается, то наклоняется, то встает почти вертикально, но упорно гонится за нами! Меня несколько сковало от непонятного ужаса, оборачиваюсь к трактористу и понимаю, что он примерно в таком же состоянии пытается увеличить скорость, чтобы ОНО нас не догнало. Но дверь продолжает за нами нестись и в какой-то момент, сквозь грохот дизеля и лязг гусениц мы отчетливо слышим, что дверь очень громко и очень хрипло матерится! Я кричу трактористу: "Стой! ", потому что инопланетная дверь не должна уметь так выражаться, значит, это своя дверь, вдруг ей помощь нужна (хотя непонятно, как оказывать первую помощь двери? кого-нибудь этому учили?). Когда трактор почти остановился, дверь догнала нас и упала плашмя на снег. А на нее упал наш Главный инженер отряда, который и приводил эту дверь в движение. Он валялся и дышал, как кашалот, выброшенный на берег, бессмысленно улыбался и продолжал тихонечко материться. Мы его на двери поднесли к балку и отпаивали чаем больше часа.
Как показало следствие, Главный стоял с приоткрытой дверью и, придерживая ее, курил. Народ в балке кто дрых, кто читал… На очередном ухабе дверь снесло с петель и она грохнулась рядом с балком. Главный, как рачительный хозяин, не мог допустить потери стратегически важной двери и выскочил за ней. Подняв ее он с ужасом понял, что это не особо изменило ситуацию: теперь балок потерял не только дверь, но и его. Орать было бессмысленно, и, когда мимо него проползли замыкающие сани, Главный принял несколько странное, но вполне очевидное с его точки зрения решение – он схватил дверь в охапку и помчался с ней догонять трактор. Бегать с дверью вообще нелегко, а особенно в сумерках по неровному снегу, растопырив руки во все стороны. Бросить дверь и догнать трактор Главному даже в голову не пришло – он и дверь были неразделимы. Ему удалось сделать невозможное – он почти перегнал трактор и при этом переорал его, чтобы быть замеченным! Обратно мы навешивали дверь втроем… Главный же после этого еще года два не курил, говорил, что не получается: как только сигарету достает, так руки сами на ширину двери разводятся?
* * *
Однажды...
Он шел мне навстречу. Ступая широко и твердо, с довольно большой сумкой в руке. Я кивнул ему в знак приветствия головой и он остановился.
— Десять тысяч займешь? — деловито поинтересовался он. Больше всего меня смутила не сумма, а то, что он был абсолютно трезв.
— Зачем? — на всякий случай поинтересовался я, мельком взглянув на сумку. А туда влезло бы гораздо больше.
— В Москву поеду. — все с той же интонацией, развеял он мои сомнения, — на заработки!
— Нет! — сказал я. — Бери пример с Ломоносова, ему было гораздо дальше.
— Кто такой Ломоносов? — опешил он.
— Долго объяснять, — и пошел дальше.
Через пару дней я встретил его вновь. Сумки не было и шагал он легкой танцующей походкой.
— Ну как там в Москве? — поинтересовался я.
— В Москве? — он вынужден был остановиться и задуматься. — Так ты же мне денег на билет не занял! — когда сознание прояснилось, воскликнул он.
— Значит я виноват, что лишил страну еще одного Ломоносова, — тяжело вздохнул я и продолжил движение.
— Кто, [м]ля такой, этот Ломоносов? — пробурчал он мне вслед.
* * *
ТРОСТЬ
В далекие советские времена был у нас в компании молодой человек по имени Роман или попросту Рома. Читал Булгакова и Саймака, слушал Beatles и Led Zeppelin, носил длинные волосы и джинсы с надписью "Kansas" на лейбле, пробовал себя в театральной студии. Одним словом, был типичным продвинутым представителем своего поколения.
Если верить Джорджу Оруэллу у каждого из нас есть та или иная фобия – неконтролируемый страх в определенной ситуации. У Ромы это был страх перед службой в Советской армии. Ради отсрочки он поступил в институт и даже окончил его, испытывая глухую ненависть к строительному делу все пять лет. Поэтому, когда пришла повестка из военкомата, у него даже не было вопроса косить или не косить. Конечно, косить! Большинство наших общих друзей решало эту задачу через психбольницу, но Роме не хотелось остаться с клеймом на всю жизнь, тем более что у него была реальная зацепка: когда-то в детстве он сломал ногу, и она не совсем правильно срослась. Именно на эту ногу Рома и решил сделать ставку.
Для призывной комиссии Рома приготовил старый рентгеновский снимок, обнаруженный в мамином архиве, и выписку из поликлиники, куда он время от времени предусмотрительно обращался с жалобой на боль в ноге при ходьбе. А ещё, для пущей убедительности, он решил явиться пред светлые очи медиков, прихрамывая, и с палочкой. Дело было за небольшим: за палочкой, но ни у кого из знакомых таковой не было. Зато она была у деда, обращаться к которому Роме ох как не нравилось. Дед был отставным полковником, участником войны, кажется, Героем Советского Союза и штатным выступающим на всякого рода мероприятиях в честь Победы. Внука он любил, но не жаловал, считал его непутёвым. Рома, в свою очередь, отзывался о деде, как о крайне ограниченном человеке, а, говоря проще, тупом солдафоне.
Палочек у деда обнаружилось целых две. С одной, простой и скромной, он ходил каждый день. Вторую ему подарила какая-то ветеранская организация, и ее трудно было назвать палочкой. Скорее, это была трость и трость серьёзная: c набалдашником под золото, шафтом из ценного дерева и гравировкой на кольце с полной информацией кому, от кого и за какие заслуги. Ею дед пользовался только в торжественных случаях. К просьбе внука одолжить ему палочку для роли Хлестакова в постановке "Ревизора" Н. В. Гоголя он отнесся с пониманием. Подумал и предложил трость. Рома решил, что он не в положении выбирать, и унес трость, не забыв, правда, сказать деду "спасибо".
Хирургом в комиссии оказался дядя Витя из соседнего подъезда, которого Рома знал с пеленок. Наверное, вы уже догадались, что Рома не выказал это знакомство ни одним движением мускулов лица. Дядя Витя – тем более. Он внимательно посмотрел снимок, прочитал выписку, подергал ногу, хмыкнул, и послал нашего соискателя белого билета на обследование к ортопеду в областную больницу. В ортопеде Рома сразу опознал Веру Федоровну, мать его одноклассника. Она сама отвела Рому на рентген, а пока проявлялись снимки, что-то долго писала. Когда, принесли снимки, положила их в конверт вместе с подготовленными бумагами, запечатала и попросила Рому отвезти в военкомат.
Уверенный, что дело на мази, Рома летел в военкомат как на крыльях. Отдал конверт, с облегчением вздохнул и, уже не торопясь, сел на лавочку в скверике рядом с военкоматом. Положил трость рядом с собой, закурил. Когда сигарета догорела, выбросил окурок в урну и пошел на троллейбус. А трость так и осталась лежать там, где лежала. Её на следующий день привез деду лично военком. То ли у них возникла взаимная симпатия, то ли они были знакомы до того, но военком пробыл у деда часа два. На улицу вышел с сильно красным лицом и немного неуверенной походкой.
Что там было в семье, нам знать не дано, но в армию Рома загремел по полной и оттарабанил год от звонка до звонка. Правда, служил он писарем в штабе округа, часто ходил в цивильном и выходные проводил дома. Демобилизовался кандидатом в члены КПСС, а через пару месяцев занял пост замначальника аффилированного с армией строительного управления. В нашей компании появляться перестал. Через год прошел слух, что Рома, а, точнее, на тот момент уже Роман Петрович, женился на дочери какого-то партийного босса. Вскоре он вообще исчез из виду. По этому поводу кто-то из наших саркастически заметил: "Кому война, а кому мать родна".
Я бы и не вспомнил о Роме, как не вспоминал много лет, но позвонил старый друг, который, пожалуй, единственный из нашей компании не поменял страну проживания. Между прочим сказал, что недавно встретил Рому. Я спросил, как он там. Друг коротко ответил: "Бухает". И, немного помолчав, добавил: "По-черному".
P. S. Когда-то нас с Ромой нарисовала углем наша общая подруга, хорошая в общем художница. Рисунок мне вывезти не удалось, но его не лучшая фотография каким-то чудом сохранилась. Лица на ней, к сожалению, почти неразличимы, зато хорошо видна печать времени. Нажмите на "Источник" и попробуйте угадать, где Рома, а где я.
* * *
О женской логике.
Нелёгкая судьба металлургов занесла нас однажды в Казахстан, в город Темиртау.
Поселились мы в гостинице "Steel", которая курировалась местным меткомбинатом. Столовались, естественно, там же, в ресторане при гостинице.
Каждый ужин, на протяжении трёх дней, Андрей заказывал себе грибной бульон с пампушками. Очень его нахваливал, но мы с Серёгой, попав в оазис казахской и индийской кухни, систематически Андрюху игнорировали. Наконец, на четвертый день мы, таки, решили попробовать это чудо казахской кулинарии. Хлебнув по паре ложек, мы встретились друг с другом глазами.
— Кубик — заключил Сергей.
— Мивина, однозначно, согласился я.
Мимо нас как раз пробегала официантка.
— Девушка, можно вас на минутку?
Симпатичная казашка остановилась перед нашим столом.
— Скажите, пожалуйста, а этот бульон из кубиков? — взял быка за рога Серёга.
Девушка попыталась расширить свои неширокие глаза.
— Да! Правда, вкусно?
— Да просто офигенно за три с половиной евро — грустно ответил Сергей.
Весь вечер, пока не разошлись по номерам, мы стебались над Андреем. По-моему, он даже на нас слегка обиделся. И при вечернем созвоне с жёнами, мы не забыли упомянуть этот вопиющий случай.
Утром мы встретились с Серёгой в курилке. Андрей зашёл чуть позже и нарвался на наши самые искренние извинения. Ожидая от двух матёрых инженеров любого подвоха, Андрюха потребовал объяснений.
— Понимаешь в чем дело, мы же вчера с женами вечером общались, ну и рассказали про твой бульончик.
— Ну и что? — напрягся Андрей.
— Ничего. Просто наши жены, независимо друг от друга, ответили одно и то же.
— Ну? Что ответили-то?
— Да сказали, что мы придурки, и, если, человек прожил на свете тридцать с лихером лет и никогда до сих пор не ел эту хрень, то над ним не смеяться — ему завидовать надо!

Рамблер ТОП100