что из этого получилось.

Случай №1.

Звоню моему коллеге. Мы с ним дружим, и поэтому бывает и высказываемся не очень хорошо. Звоню:

— Здравствуйте, Сергеев?

— Да, да. Что вы хотели?

До боли знакомые интонации. И я как у нас почти "принято" приветствую:

— Привет, скотина.

Ну, был, конечно, повод, но затянувшаяся пауза однозначно определила, что Сергеев-то Сергеев, но не тот. Отец приятеля потом долго выяснял за что его так:

— Да это такой-то, наверняка, звонил. Ну, чудак такой, что с него взять.

Случай №2.

Приезжаю к отцу в столицу. Долго, неоднократно звоню ему на работу. Надо же знать время старта родственной пьянки. Всегда брал трубку отец. Но не в последний раз, а я уже привык. Звоню:

— Слушаю вас.

— Привет, отец.

Ну очень долгая пауза. Как потом рассказывал отец, трубку взял его сотрудник с заслуженной и многократно проверенной репутацией бабника. Всё, что видели коллеги — это окаменевшую статую с выпученными глазами. Надо полагать, за эту паузу перед ним пронеслись все сотни его романов и его возможные последствия. Разобрались как-то.

Случай №3.

Это классика жанра. Мой день рождения. Звонит телефон, женский голос:

— Привет, с днем рождения.

— А, Ирина, спасибо, что помнишь.

— Это не Ирина.

— А, извини, Оля, до тебя секретарша звонила, я и подумал, что эта дрянь таки вспомнила про мою днюху.

— Это не Оля.

Вообще-то, нокдаун. Но пауза требовала новой попытки:

— Наташа?

В третий раз промахнулся. С той поры и не виделись. Так да здравствую цифровые технологии.

но вот многие отдельные представители власти до лучших дней так и не дотянули.

В общем, тяжело им было.

Не об этом.

Ну народ, как водится, при такой возможности завсегда норовит родину продать. Задешево.

А либеральные интеллектуалы, как известно, среди продавцов наипервейшие.

Особливо, ежели за американскую валюту.

Много нам тогда за продажу родины проклятые империалисты не давали

(говорили, гады, что эта рухлядь и того не стоит), но долларов по 200 в месяц за химические образцы все же получалось. А мы и тому были рады.

И вот решили мы как-то в конце месяца скинуться по пятерке и устроить себе буржуазную жизнь (как мы ее тогда себе представляли) в отдельно взятой лаборатории в отдельно взятый вечер.

Накупили в валютном гастрономе всяческих деликатесов. Пластмассовых сосисок в банках, к ним кетчупа модифицированно-стабилизированного, хлеба резинового, майонеза из яичного порошка с консервантами, зеленых ананасов и прочей заморской снеди.

И к ней 2 литровых бутылки карибского рома. По четыре писят за штуку.

Ну выпили мы их быстро, сосиски еще оставались, время тоже, и вот во весь свой гигантский рост встал неутешительный вопрос: а что же пить?

Деньги у всех оставались только на метро.

— У меня тут есть,. — вдруг раздался в тишине неуверенный голос.

— Нуууу!!! — ответил ему многоголосый хор.

— У меня тут есть.. немного.. Давно уже стоит.. Лет пять. Только есть одна проблема. Бутылка не подписана. В принципе, там должен быть этанол.

Но я не знаю, может быть и метанол.

— Так чего же ты молчал! За дело!

Запыленная бутылка мигом была выставлена на стол.

После поочередного обнюхивания (но уверенно отличить метанол от этанола по запаху не смогли даже сотрудники академического института с 20ти летним стажем) из бутылки была отобрана проба на пластинку силуфола.

Пятно получилось чистым с ровными округлыми краями.

Но мы не стали останавливаться на достигнутом.

Мы измерили температуру кипения, температуру плавления (благо жидкий азот в дьюарах еще оставался), температуру вспышки, показатель преломления, сверили полученные показатели с имеющимися в справочной литературе данными, провели качественную реакцию на метильную группу и сняли хроматограмму и ИК-спектр.

Конечно, не плохо было бы измерить плотность паров, но мы не измерили.

Оборудование отсутствовало.

В общем, трое кандидатов наук, один доктор и четверо аспирантов провозились минут 20. Каждый взял на себя один показатель, работал четко и слажено.

Однако в ходе проведенных экспериментов нашей научной группой было найдено, что результаты исследований показали себя спорными.

Комплексный ЯМР-спектр, конечно, дал бы однозначный ответ, но четырехсотка была на профилактике, а на двухсотке гетероциклисты опять оставили углерод копиться на ночь.

Элементный анализ оказался бы готов только через двое суток.

Что делать. Охота, как известно, пуще неволи.

В итоге после долгих научных споров, сомнений, напряженной внутренней борьбы и дополнительно проведенного встречного синтеза, жидкость все же была разведена дистиллатом в соотношении массовых частей 1:2. 5, что составило 14.5 грамм-моль реагента на литр реакционного раствора, и под пластмассовые сосиски немедленно употреблена.

С каждой рюмкой народ почему-то становился все грустнее и грустнее. И молчаливее.

А под вечер вообще все вдруг как-то резко засобирались домой.

Причем недавние научные оппоненты этому сомнительному эксперименту бежали впереди.

Каждый химик знает, если вы по ошибке выпили метанол, его нужно как можно скорее запить этанолом, т. к. этанол в организме окисляется быстрее, а метанол в этом случае выводится в неизменном виде.

Следующие два дня, как выяснилось, у всех прошли очень тяжело. И совершенно одинаково.

В понедельник народ собрался только к обеду.

Каждый из участников, вернувшись вечером пятницы домой, рысью сгонял за бутылкой водки (а там и еще) и тщательно спланировал и провел интенсивные лечебно-оздоровительные процедуры в течение всех выходных.