|
В юности работала в баре. Повадился к нам ходить один [ч]удак. Приставал к официанткам, отпускал пошлые комментарии, постоянно норовил шлепнуть по жопе или задрать юбку. Начальству было похрен. Однажды довел до истерики девочку, та выскочила в слезах на улицу. Там встретила ребят из соседнего гей-клуба, те решили помочь. Пришли всей толпой к нам и давай делать комплименты этому мужику. Звонили им каждый раз, как он приходил. В итоге отвадили за три раза. С ребятами дружим до сих пор, настоящие мужики!
|
   |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Когда-то давно я ругалась со своим парнем на улице частенько и однажды я заметила, что после таких ссор прихожу домой с мокрыми трусиками от возбуждения. И вот однажды, во время ссоры я кончила. До сих пор не могу понять, почему.
Иду я по улице, и тут передо мной большая лужа. На другой ее стороне сидит ворона. Я на нее посмотрел, она на меня. Вот так мы некоторое время разглядывали друг друга. Ворона подумала, что я не могу перейти лужу, и перелетела на мою сторону. Потом подняла одно крыло, помахала им, подняла другое крыло и тоже помахала им, а затем сразу двумя и перелетела на другую сторону. После этого опять вернулась ко мне. Я понял: она мне показывает как нужно перелететь лужу. Вот такая у меня была умная учительница. А я оказался нерадивым учеником: до сих пор не умею перелетать лужи(((-:
Когда знаменитый фельдмаршал Мольтке был еще полковником, он обедал за общим офицерским столом.
Во время обеда он поражал всех офицеров своим странным поведением. Сев за стол, он вынимал из кармана десять золотых и клал их возле своего прибора. Отобедав, он вставал из-за стола, обводил всех своим суровым взглядом, клал монеты в карман и уходил.
Офицеры терялись в догадках, пытаясь объяснить странное поведение своего полковника. Наконец, один из офицеров набрался смелости и спросил полковника о причинах такого странного поведения.
Мольтке ответил: "Когда я принял этот полк, то заметил, что за столом постоянно говорят о женщинах, скачках или картах. Я решил вручить десять золотых первому, кто заведет разговор на более умную тему, но никто до сих пор не получил эту сумму".
Моей бабушке в 1943 было четыре года, наш маленький городок был оккупирован немцами, но они не трогали мирных жителей, а жители усмиряли свою гордость, ради того, чтобы их дети не голодали. Моя бабушка ходила к ним за кашей, они ставили кастрюлю на стол и смеялись, что девочка не может ее достать, но один поляк не мог долго на это смотреть и помогал ей переложить кашу в миску. Вроде бы все мирно, но потом этот добрый поляк сказал не выходить их семье на площадь. Они послушались, и в этот день людей согнали в церковь, заколотили окна, двери и сожгли заживо. Поляк предлагал увезти мою бабушку к себе, потому что думал, что немцы победят, но город освободили, а тут и победа.
С рождения моей бабули никто не верил, что она долго проживет. Она родилась шестимесячной, ее положили в варежку на печку, и она выжила. И жива до сих пор, несмотря ни на что!