СЕМЬ ЧЕТВЕРТЕЙ
Рассказывают, в Большом театре один солист, обладающий от природы большим басом, но имевший серьезные проблемы с музыкальным слухом, никак не мог справиться с арией Варлаама в опере Мусоргского "Борис Годунов".
Там между строчками текста звучит оркестровая музыка, буквально так:
— "Как во городе было во Казани! " (раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь! — играет оркестр).
— "Грозный царь пировал да веселился! " (оркестр вновь: раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь! ).
— "Он татарей бил нещадно... " — ну и так далее.
Вот в эти семь четвертей и не мог попасть несчастный бас: то раньше начнет, то позже.
Дирижер ему пригрозил: "Еще раз лажанешься — и сниму нахрен с роли! ".
Бас побежал к приятелю-концертмейстеру.
— Помоги, — говорит, — придумай что-нибудь!
Тот поморщился:
— Сто раз ведь с тобой уже это место репетировали! Какой же ты мудила!
Ну ладно, давай так сделаем. Тебе надо про себя пропевать какую-нибудь фразу, которая бы точно укладывалась в эти семь четвертей. Ну вот хоть эту: "Ка-кой-же-я-му-ди-ла! ".
Стали пробовать:
— "Как во городе было во Казани! " (ка-кой-же-я-му-ди-ла! ).
— "Грозный царь пировал да веселился! " (ка-кой-же-я-му-ди-ла! ).
— "Он татарей... "
Классно получилось! Раз десять пропели, и бас, гордый и во всеоружии, отправился на спектакль.
Дошел до злополучной арии, спел первую строчку, пропел про себя неприличную фразу, уверенно начал: "Грозный царь... " — дирижер с бешеными глазами показывает палец: мол опять, паразит, вступил на одну четверть раньше. Со следующей строчкой арии то же самое. Словом, совсем облажался: кончил петь — оркестр еще играет.
Уйдя со сцены, с криком: "Убью! " бросился искать концертмейстера. Тот только руками развел:
— Ну ведь десять раз репетировали! Ну, давай еще раз: как ты пел?
— Как во городе было во Казани, — стал загибать пальцы бас, — ка-кой-же-я-му-дак! . .