|
Мой муж — мечта многих женщин: вежливый, помогает по хозяйству, вся зарплата в дом, не курит, не пьёт, нет скандалов. Его работа связана с частыми командировками, после них он приезжает в приподнятом настроении, часто с подарками. После командировки все свои вещи всегда перестирывает сам, часто меняет обувь с 41 по 45 — напихивает вату. Как-то в его рюкзаке я видела грязную бечевку и перочинный нож в коричневых пятнах. Мне, возможно, надо меньше смотреть телевизор, но я начинаю его бояться, лучше бы любовница.
|
 |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Я в семье дедова внучка. В детстве он учил меня читать, сам читал мне на ночь, убаюкивал, играл со мной в слова, шахматы, шашки, домино, помогал вырезать кукол из бумаги, купил мои первые коньки и учил на них кататься. Он работал до 72 лет, делал со мной уроки, у него каллиграфический почерк, потому что он учился писать перьевой ручкой. У него нет высшего образования, только 10 классов поселковой школы. Но сколько он знает! Если он что-то делал, то делал аккуратно, качественно, на совесть. Он покупал мне "сладкий складик" (коробку конфет) раз в месяц с зарплаты, а я потом всех ходила и угощала складиком.
Сейчас ему 73, он на ногах перенес микроинсульт, у него болезнь Альцгеймера. Он теперь мало ходит, у него совсем расстроилась мелкая моторика рук, он отжимает в чай пакетик, которого в кружке уже нет, он забывается, но упорствует и не дает помогать ему надевать ботинки или застегивать пуговицы.
Старость — безжалостная старуха, что губит людей хуже всякой смерти.
80-е годы. Друг служит на Дальнем Востоке.
Сидит в коптёрке.
Вваливается толпа узбеков, тащит за собой азербайджанца.
— Можна мы у тебе в коптёрке его бить будем?
— За что же его бить?
— А он по-узбекски не понимает.
Рассказывают, в Большом театре один солист, обладающий от природы большим басом, но имевший серьёзные проблемы с музыкальным слухом, никак не мог справиться с арией Варлаама в опере Мусоргского "Борис Годунов".
Там между строчками текста звучит оркестровая музыка, буквально так:
— "Как во городе
Тяготы и лишения военной службы заставляют переосмысливать ценности и радоваться вещам, которые в гражданской жизни просто не замечаешь. Тепло, полчаса сна в каптёрке, день без [ман]дюлей стоят дороже брильянтов чистейшей воды. Бытовые неудобства также эффективно стимулируют мыслительный процесс. Что и послужило началом сей