|
Мой папа сильно болел последний год жизни: не вставал, не мог сам есть, видел галлюцинации. Мама с ним была рядом всегда: и днем, и ночью, каждый час просыпаясь и пытаясь облегчить его состояние. Когда папы не стало, мама сильно убивалась — как это, ЛЮБИМОГО больше нет рядом! Я глубоко задумалась на тему любви. Если ты можешь круглыми сутками находиться мужчиной, который потерял физическое и психическое здоровье, и при этом искренне называть его любимым — наверное это и есть любовь.
|
  |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
В поликлинику не пускают без бахил, цена которым 5 руб. А я хожу туда ежедневно уже почти два месяца и, честно сказать, жаба душит отдавать каждый день монетку. Поэтому экономно снимаю бахилки на выходе, бережно прячу в пакетик до следующего визита.
Сегодня, после очередных процедур, спускаюсь с пятого этажа поликлинике по запасной лестнице, безлюдной абсолютно. По пути стаскиваю с обуви бахилки. Навстречу мужик — морда-голда-печатка — классический образ рекетира а-ля 90-е. Тормозит меня: "Не выбрасывай, давай, я заберу! "Я, опешив, протягиваю несвежие голубые комочки... Отжал, блин...
В последнее время со мной стали часто знакомиться на улице, в кафе, в спортзале — где угодно. И от этого у меня тяжело на душе.
Природа не одарила особой красотой, что меня всегда расстраивало, а все близкие и друзья относились к "искусственной" внешности крайне пренебрежительно, утверждая, что красота может быть только натуральной. Но я всегда знала, как хочу выглядеть и понимала, что естественным путем этого не достигну. Теперь у меня блестящие медные волосы до пояса, выразительные, но аккуратные ресницы, четкие яркие губы красивой формы — спасибо мастерам по наращиванию и татуажу.
Все то, чего мне так хотелось. Я наконец-то получаю комплименты своей внешности... Но чувствую себя неправильной и ненастоящей.
Я интересная и умная девушка, у меня много увлечений, но меня не покидает чувство, что, если бы не моя внешность, никто никогда бы не обратил внимание на серую мышку с глубоким внутренним миром.
Мать моего мужа жестокая женщина. Это я узнала по рассказам, как она его в детстве выставляла на улицу голышом за самые мелкие шалости и стоял он по 5 часов. Отчим бил за тройки в дневнике, что до сих пор есть шрамы на ягодицах. За то что он левша его в первом классе привязывали левой рукой к батарее, чтобы тот учился писать правой, и писал он буквы всю ночь до утра. Отчим прогиб два года назад, сгорел заживо с друзьями пьяницами. А мать сейчас требует к себе внимания, жалуется на здоровье, просит денег. Но мужу на неё глубоко наплевать, а мне тем более.
Есть у нас сисадмин — милейший молодой человек не от мира сего.
На днях спрашиваю его: — Рулетка есть?
После глубокой задумчивости:
— Глобально — т. е. дома — есть, а здесь нету.